Назначение судебной экспертизы в расследовании уголовного дела. Виды экспертиз в уголовном процессе Выводы эксперта по уголовному делу

Введение	3
1. Экспертиза и основания для ее назначения	4
2. Заключение эксперта. Понятие, содержание, структура	11
2.1. Понятие заключения эксперта	11
2.2. Содержание и структура заключения эксперта	15
3. Оценка заключения эксперта	20
3.1. Задачи оценки заключения эксперта	20
3.2. Доказательственное значение заключения эксперта	22
Заключение	26
Список литературы	27

ВВЕДЕНИЕ

В это тяжелое время, которое переживает наше общество, борьба с преступностью - одна из первоочередных задач государства. Важным оружием в такой борьбе является судебная экспертиза, которая позволяет наиболее эффективно использовать при расследовании преступления новейшие достижения науки и техники. Заключение эксперта нередко является важным, а зачастую и решающим доказательством по уголовному делу. В курсовой работе рассмотрены вопросы оценки заключения эксперта как судебного доказательства. Тема «Заключение эксперта как вид доказательств» является актуальной проблемой, т. к. уголовно-процессуальное законодательство многих стран рассматривает ее с различных точек зрения, а подходы изучения предмета не всегда однозначны. Необходимо обратить внимание и на роль эксперта, на степень его объективности.

Если в уголовном процессе РФ объективность эксперта является исходным положением экспертизы и гарантируется рядом норм, то в англо-американском уголовном процессе все еще практикуется состязательная экспертиза, допускается приглашение эксперта, как со стороны обвиняемого, так и со стороны защиты. В уголовно-процессуальном законодательстве некоторых государств заключение эксперта вообще не рассматривается в качестве самостоятельного источника доказательства.

Изъятые на месте совершения преступления предметы, вещи, следы являются носителями информации о данном преступлении и не более. Для того чтоб они стали вещественными доказательствами, необходимо соблюсти нормы уголовно-процессуального закона и провести их исследование. Заключению эксперта как источнику доказательства характерны определенные черты и особенности, которые отличают его от других источников доказательства, и определяют его как источник доказательства.

1. ЭКСПЕРТИЗА И ОСНОВАНИЯ ДЛЯ ЕЕ НАЗНАЧЕНИЯ

Экспертиза – одна из форм применения научно-технических достижений в деятельности правоохранительных органов, преимущественно уголовно-процессуальной. Она представляет собой назначаемое и осуществляемое с соблюдением правовых норм исследование на основе специальных знаний и даче заключения, которому закон придает значение источника доказательств (средства доказывания) .

Цель исследования – установление новых фактов, имеющих значение для предварительного расследования преступлений или рассмотрения уголовных дел в суде.

В процессе расследования уголовных дел часто возникает необходимость применения специальных познаний для выявления истолкования различных свойств, признаков, фактов, которые могут быть у объектов и в объектах – вещественных доказательств, полученных в процессе производства следственных действий (ст. 195 УПК РФ). Закон в одних случаях обязывает назначение судебной экспертизы (ст. 196 УПК РФ), что и служит ее основанием, в других – когда возникает необходимость в назначении экспертизы - по усмотрению следователя и суда. При невозможности решения существенного для дела вопроса иным путем, кроме экспертизы, последнюю необходимо назначить.

В настоящее время криминалистические экспертизы проводятся в министерстве юстиции РФ, МВД РФ, Минздравсоцразвития РФ, Министерстве обороны и ФСБ. Центральным экспертным учреждением РФ является – Российский Федеральный центр судебной экспертизы РФ. Выбор экспертного учреждения во многом зависит от готовности метода, инструментария и сложности исследования, объема самих вещественных доказательств.

Фактическим основанием для назначения экспертизы служит необходимость применения специальных познаний для выяснения существенных обстоятельств по уголовному делу, т. е. таких познаний, какими обладают лица, специализирующиеся в определенной области научных исследований или профессии. Вопрос о том, необходимы ли научные, технические или иные специальные знания для выяснения обстоятельств с помощью экспертизы, в каждом конкретном случае решают суд и орган расследования. Однако назначение экспертизы зависит не от их субъективного усмотрения, а от объективного характера, устанавливаемых обстоятельств.

Невозможно дать исчерпывающий перечень отраслей знаний, которые могут быть использованы в экспертном исследовании. То обстоятельство, что преступление может иметь место в различных условиях и затрагивать различные общественные отношения, обуславливает принципиальную возможность назначения экспертизы с использованием данных любой отрасли науки, техники, искусства, ремесла.

Назначение экспертизы закон не ставит в зависимость от того, может ли интересующий следствие и суд вопрос быть выяснен не экспертным, а иным путем. Вопрос о назначении экспертизы решается в зависимости от особенностей данного дела, если проведение экспертизы в этом случае не является обязательным по закону.

Экспертиза проводится лицом, имеющим на то специальные полномочия и знания, а именно – экспертом. Эксперт – лицо, обладающее специальными знаниями и назначенное в порядке, установленном законом, для производства судебной экспертизы и дачи заключения (ч.1 ст.57 УПК РФ). Статус эксперта лицо получает в связи с назначением экспертизы по конкретному делу и поручением по нему провести определенное исследование. Правовое положение эксперта и порядок поведения экспертизы в государственном судебно-экспертном учреждении регламентируются наряду с нормами УПК РФ Федеральным законом от 31 мая 2001г. №73-ФЗ (в редакции от 25 декабря 2001г.) «О государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации».

Эксперт профессионально самостоятелен и процессуально независим. Согласно своей компетенции, он сам выбирает методы и средства исследования. Никто, включая следователя и руководителя экспертного учреждения, не вправе давать эксперту указания, предрекающие содержание экспертных выводов. Говоря о компетенции эксперта, необходимо подчеркнуть то, что он выходит за ее пределы в случаях, когда самостоятельно собирает исходный доказательственный материл для исследования, помимо направленных на исследование объектов и представленных ему для ознакомления материалов дела. Во всех случаях, когда возникает необходимость дополнить объекты экспертного исследования новыми доказательствами, эксперт обязан обратиться с соответствующим ходатайством к органу, назначившему экспертизу. Пределы научной компетенции должны учитываться и при исследовании экспертом обстоятельств, способствовавших совершению преступления.

Предполагается, что если по делу будет назначена экспертиза, следователь (суд) изучает вещественные доказательства с соблюдением двух условий: во-первых, вещественное доказательство не должно быть утрачено или повреждено; во-вторых, изучение необходимо проводить по правилам, установленным для осмотра. Содержание протокола в этом случае ограничивается указанием метода исследования и непосредственно наблюдаемого результата.

Процессуальный порядок назначения экспертизы следователем и судом состоит из:

а) вынесения постановления (определения о назначении экспертизы);

б) ознакомление обвиняемого, а если следователь признает это необходимым, и других участников процесса с постановлением о назначении экспертизы и разрешения заявленных ходатайств;

в) приведения в исполнение постановления (определения) о назначении экспертизы путем вручения его эксперту или направления в экспертное учреждение.

В постановлении (определении) о назначении экспертизы должны быть указаны: основания назначения экспертизы, т. е. обстоятельства, в силу которых необходимо проведение данной экспертизы, вопросы, поставленные перед экспертом; материалы, представленные эксперту; лицо, которому поручена экспертиза, или наименование учреждения, в котором она должна быть проведена (ч.1 ст. 195 УПК РФ).

Вопросы эксперту должны быть сформулированы с учетом состояния объекта исследования, возможностей науки и компетенции эксперта. Вопросы должны быть сформулированы четко, недвусмысленно и профессионально грамотно, причем как юридически, так и предметно. Требования, предъявляемые к вопросам эксперту, а также к объектам и материалам, подлежащим экспертному исследованию по наиболее часто встречающимся на практике видам экспертиз, содержатся в соответствующих методических рекомендациях и практических пособиях. Например вопросы, поставленные следователем перед экспертом, производящим трасологическую экспертизу следов ног и обуви, могут быть такими:

1. Не оставлены ли следы на месте преступления обувью, изъятой у подозреваемого?

2. Не принадлежат ли следы босых ног подозреваемому (потерпевшему)?

3. Не оставлены ли следы чулками (носками), изъятыми у подозреваемого?

4. К какому виду относится обувь, следы которой обнаружены на месте происшествия?

5. Мужской или женской обувью оставлены следы? И т.д.

В практике доказывания наиболее часто назначаются судебно-медицинская, судебно-психиатрическая, трасологическая, судебно-химическая, судебно-биологическая, судебно-бухгалтерская, товароведческая, автотехническая, пожарно-техническая и другие виды экспертиз.

Соотношение между экспертизой и осмотром (гл. 24 УПК РФ) изменяется соответственно научно-техническому прогрессу и внедрению достижений в следственную и судебную практику. Новые технические средства раздвигают границы непосредственного восприятия. Они позволяют без каких-либо специальных познаний видеть многие следы и признаки, которые не воспринимаются невооруженным глазом. Представляется поэтому возможным не проводить экспертизу и ограничиться производством осмотра в тех, например, случаях, когда с помощью электронно-оптического преобразователя или ультрафиолетовой лампы достаточно ясно видны текст документа, залитого чернилами, дописка и т. п. Вещественное доказательство - объект такого осмотра - не утрачивает своих свойств, наличие которых, если возникло сомнение, может быть в дальнейшем проверено. Вместе с тем использование различных технических средств для обнаружения свойств объекта далеко не всегда освобождает следователя и суд от обязанности назначить экспертизу для его исследования. Суд (следователь) может наблюдать с помощью имеющихся у него приборов отдельные свойства и признаки вещественного доказательства, но он не вправе, не назначая экспертизы, использовать в качестве доказательства выводы, которые можно сделать из наблюдаемых фактов, если для этого нужны специальные познания.

Дополнительная экспертиза назначается, когда правильность заключения не вызывает сомнения, но требуются дополнения или разъяснения (ст. 207 УПК РФ). Дополнительные вопросы могут быть поставлены в тех случаях, когда обоснование в заключении выводов или описание произведенных исследований не дает возможности осуществлять всестороннюю оценку этих выводов. В отдельных случаях, когда для этого не требуется дополнительных исследований, неясность или неполнота заключения может быть восполнена допросом экспертов (ст. 205 УПК РФ).

В случае необоснованности заключения эксперта или сомнения в его правильности может быть назначена повторная экспертиза, поручаемая другому эксперту или другим экспертам (ст. 207 УПК РФ). Повторная экспертиза назначается, в частности, при выяснившейся профессиональной некомпетентности ранее назначенного эксперта, нарушении процессуальных правил производства экспертизы, повлекшем неустранимое сомнение в обоснованности ее выводов (в частности, при выяснении обстоятельств, указывающих на возможную заинтересованность эксперта в исходе дела), а также в случае использования средств и методов, не отвечающих уровню данной отрасли знаний; при несоответствии исходных данных и выводов; разногласия членов комиссии экспертов и т.д. В распоряжении эксперта, производящего повторное исследование, предоставляется помимо материалов, которые исследовались в ходе первоначальной экспертизы, также предыдущее заключение (заключения).

В постановлении (определении) о назначении повторной или дополнительной экспертизы указываются причины, по которым оказалось необходимым производство повторного исследования; в постановлении (определении) о назначении дополнительной экспертизы указывается также, можно ли поручить экспертизу тому же эксперту.

Известно, что с помощью экспертизы в ряде случаев исследуются действия или последствия действий подозреваемого, причем выводы эксперта могут быть в дальнейшем положены в основу обвинения. Очевидно, что чем раньше такое лицо воспользуется правом на участие в экспертизе, тем больше возможностей открывается для своевременной проверки возникшего подозрения и установления причастности или непричастности лица к совершению преступления.

2. ЗАКЛЮЧЕНИЕ ЭКСПЕРТА.

ПОНЯТИЕ, СОДЕРЖАНИЕ, СТРУКТУРА

2.1. Понятие заключения эксперта

Заключение эксперта - весьма своеобразный и получающий все более широкое применение в уголовном процессе источник доказательства. Согласно законодательству, заключение эксперта – это представленные в письменном виде содержание исследования и выводы по вопросам, поставленным перед экспертом лицом, ведущим производство по уголовному делу или сторонами (ч.1 ст. 80 УПК РФ). Заключение эксперта как доказательство - это совокупность фактических данных, содержащихся в его сообщении следователю и суду, и установленных в результате исследования материальных объектов, а также сведений, собранных в уголовном деле, лицом, сведущим в определенной области науки, техники или иных специальных знаний.

Заключение эксперта является одним из видов доказательств, предусмотренных законом (ч.2 ст.74 УПК). Таким образом, для заключения эксперта как вида доказательств существенно, что оно:

1) появляется в деле в результате исследования;

2) исходит от лица, обладающего определенными специальными познаниями, без использования которых было бы невозможно само исследование;

3) дается с соблюдением специально установленного процессуального порядка;

4) опирается на собранные по делу доказательства.

Эксперт делает заключение либо только на основе непосредственного исследования материальных объектов экспертизы, либо на основе такого исследования с привлечением сведений, известных из материалов дела, либо только на основе материалов дела. Правильность вывода эксперта, использовавшего содержащиеся в протоколах допроса и других письменных материалах данные, естественно, зависят от достоверности последних. Экспертное исследование осуществляется в процессе доказывания, будучи его составной частью, оно подчинено те же целям. Получив заключение эксперта, суд или следователь использует его в продолжающемся процессе доказывания.

Достоверность и полнота заключения зависит от правильного назначения эксперта. Некомпетентность или необъективность эксперта служит основаниями для отвода эксперта (ст. 70 УПК РФ).

Различают следующие виды заключений эксперта :

1. Категорическое положительное или отрицательное заключение. Это вывод о наличии или отсутствии тождества. Категорический положительный вывод наступает тогда, когда установлена неповторимая совокупность признаков и свойств, совпадающих у исследуемого объекта и образца. Различающиеся признаки при этом должны быть несущественными, неустойчивыми и объяснимыми. Категорический отрицательный вывод следует тогда, когда установлены различающиеся признаки и свойства, а совпадающие – несущественны.

2. Вероятное заключение. Такое заключение не является вымыслом эксперта, а выступает как следствие ряда причин. Оно не может быть доказательством по делу, а является экспертной версией-предположением. Предположение эксперта должно проверяться следователем по имеющимся материалам дела или полученным в результате дополнительных следственных действий.

3. Альтернативное заключение. Это предложенные следователю или суду несколько решений поставленного перед экспертом вопроса. Условность решения находится в зависимости от того, какие из противоречивых материалов взяты за основу.

Вероятный и альтернативный выводы, как правило, следуют тогда, когда налицо недоработка следователя – малый объем сравнительных образцов, большой разрыв во времени, несоблюдение условий проведения эксперимента и получения образцов, которые представляются эксперту, очень малый объем исследуемого материала и т.д. Иногда, при описанных выше условиях, эксперт даже не может полноценно исследовать материал и правильно произвести экспертизу.

Если же вопрос выходит за пределы специальных знаний эксперта или предоставленные ему материалы недостаточны, он не дает заключения, а сообщает об этом органу, назначившему экспертизу. Если установленных экспертом данных недостаточно для категорического вывода по поставленному перед ним вопросу, то эксперт должен дать заключение в невозможности решить вопрос или составить вероятное заключение. Сторонники первой точки зрения указывают, что вероятный вывод эксперта не может быть доказательством по уголовному делу. Выводы по делу должны основываться только на достоверно установленных фактах.

Заключение эксперта, содержащее косвенные данные о тождестве, направляет работу следователя на установление тождества с помощью других способов доказывания. После того, как другие доказательства данного обстоятельства найдены (например, получены показания о том, что след оставлен данным лицом), их оценка производится с учетом тех фактических обстоятельств (например, совпадений или различий), которые обнаружил эксперт в процессе исследования.

Таким образом, если эксперт установил ряд совпадений или различий в сравниваемых объектах, комплекс которых, однако, не позволяет прийти к категорическому заключению о тождестве или о его отсутствии, доказательственное значение имеет не вероятный вывод эксперта о тождестве или различии, а совпадение частных признаков, определенно указанных экспертом.

Признание вероятного заключения эксперта доказательством противоречит прямому указанию закона: «Обвинительный приговор не может быть основан на предположениях» .

В заключении эксперта можно выделить следующие группы сведений:

1) сведения, характеризующие условия проведения экспертного исследования: а именно: когда, кем, где, на каком основании была произведена экспертиза, кто присутствовал при ее проведении;

2) сведения о круге объектов и материалов, поступивших на экспертизу и о задании эксперту;

3) изложения общих научных положений и методов исследования в их применении к объектам исследования;

4) сведения об установленных признаках и качествах исследуемых объектов;

5) выводы об обстоятельствах, установление которых составляет конечную цель экспертного исследования.

Заключение эксперта должно быть дано в письменной форме как на предварительном следствии и дознании, так и в суде. Такая форма обеспечивает четкость формулировок, предполагает составление заключения самим экспертом, повышает чувство ответственности эксперта за свои выводы; исключает возможность ошибок и неточностей; облегчает оценку заключения эксперта в кассационной и надзорной инстанциях. Давая заключение в суде, эксперт представляет его в письменной форме и оглашает устно. В устной форме отвечает эксперт и на вопросы, заданные ему на допросе. Эти ответы должны рассматриваться как составная часть заключения.

Заключение эксперта состоит из трех частей: вводной, исследовательской и выводов. Иногда выделяется еще четвертая (или раздел) - синтезирующая. Оно должно быть составлено в соответствии с нормами закона и нормативных актах, изложено ясно, полно, объективно отражать процесс исследования и содержать аргументированные, научно обоснованные ответы на поставленные вопросы. Подобная структура позволяет исследовать и сразу последовательно анализировать и оценивать все этапы экспертной деятельности.

В законодательстве содержание и структура заключения эксперта указаны в ст.204 УПК РФ.

Во вводной части указывается номер и наименование дела, по которому назначена экспертиза, краткое изложение обстоятельств, обусловивших назначение экспертизы (фактическое основание), номер и наименование экспертизы, сведения об органе, назначившем экспертизу, правовое основание проведения экспертизы (постановление или определение, когда и кем оно выдано), дата поступления материалов на экспертизу и дата подписания заключения; сведений об эксперте или экспертах - фамилия, имя, отчество, образование, специальность (общая и экспертная), ученая степень и звание, должность; наименование поступивших на экспертизу материалов, способ доставки, вид упаковки и реквизиты исследуемых объектов, а также по некоторым видам экспертиз (например, автотехнической), представленные эксперту исходные данные; сведения о лицах, присутствовавших при производстве экспертизы (фамилия, инициалы, процессуальное положение) и вопросы, поставленные на разрешение эксперта. Вопросы, разрешаемые экспертом по своей инициативе, обычно тоже приводятся во вводной части заключения. Во вводной части отражается также участие эксперта, если таковые имели место, в получении образцов для сравнительного исследования, в осмотре места происшествия и других следственных действиях.

Если экспертиза является дополнительной, повторной, комиссионной или комплексной, это особо отмечается во вводной части. При дополнительной и повторной экспертизах излагаются также сведения о предшествующих экспертизах - данные об экспертах и экспертных учреждениях, в которых они проводились, номер и дата заключения, полученные выводы, а также основания назначения дополнительной или повторной экспертизы, указанные в постановлении (определении) о ее назначении. Если экспертом заявлялись ходатайства о предоставлении дополнительных материалов (исходных данных), то это также отмечается во вводной части с указанием даты направления ходатайства, даты и результатов его разрешения.

Вопросы, поставленные перед экспертом, приводятся в заключении в той формулировке, в какой они указаны в постановлении (определении) о назначении экспертизы. Однако, если вопрос сформулирован не в соответствии с принятыми рекомендациями, но смысл его понятен, эксперт вправе переформулировать его, указав, как он понимает его в соответствии со своими специальными познаниями (с обязательным приведением первоначальной формулировки). Например, вопросы типа: «Не идентичны (тождественны) ли образцы почвы, изъятые с места происшествия, с почвой, обнаруженной на обуви обвиняемого?» эксперты обычно переформулируют следующим образом: «Не принадлежит ли почва, изъятая с места происшествия и с обуви обвиняемого одному участку местности (роду, группе)?». Если же смысл вопроса эксперту неясен, он должен обратиться за разъяснением к органу, назначившему экспертизу. При наличии нескольких вопросов эксперт вправе сгруппировать их, изложив в такой последовательности, которая обеспечила бы наиболее целесообразный порядок исследования.

Исследовательскую часть заключения эксперта составляют следующие стадии: предварительное исследование, детальное исследование, оценка результатов исследования, оформление материалов экспертизы.

Затем эксперт излагает методику сравнительного исследования, результаты сопоставления объектов по их общим и частным признакам, отмечает установленные в ходе исследования совпадения или различия сравнительных признаков. Получая при необходимости образцы, он отражает в исследовательской части заключения условия их получения. В соответствующих случаях он приводит ссылки на заключения других экспертов, использованные в качестве исходных, ссылки на материалы дела, проанализированные в пределах специальных познаний эксперта и предмета экспертизы, справочные данные. Если эксперт участвовал в каких-либо следственных действиях, то он указывает на это, когда их результаты требуются для обоснования им выводов. При необходимости эксперт приводит справочно-нормативные документы, которыми он руководствовался, данные о литературных источниках, использованных при проведении исследований, дает ссылки на иллюстрации, приложения, а также пояснения к ним.

В конце исследовательской части заключения эксперт излагает результаты сравнения и на их основе формирует свои выводы, опираясь на научные положения и данные, полученные опытным путем.

Для обеспечения полноты и объективности заключения, эксперт должен объяснить встречающиеся различия и совпадения признаков. Если на какие-то вопросы ответы не получены в силу объективных причин, то в исследовательской части эксперт указывает на это. В случае проведения комплексной экспертизы каждый эксперт излагает исследовательскую часть заключения отдельно. Если при проведении повторной экспертизы получены иные результаты, то в исследовательской части указываются причины расхождений с результатами первичной экспертизы.

В синтезирующей части (разделе) заключения даются общая суммарная оценка результатов проведенного исследования и обоснование выводов, к которым пришел эксперт. Так, при идентификационных исследованиях синтезирующая часть включает итоговую оценку совпадающих и различающихся признаков сравниваемых объектов, констатируется, что совпадающие признаки являются (не являются) устойчивыми, существенными и образуют (не образуют) индивидуальную, неповторимую совокупность.

Выводы представляют собой ответы на поставленные перед экспертом вопросы. На каждый из этих вопросов должен быть дан ответ по существу либо указано на невозможность его решения. Вывод является основной частью экспертного заключения, конечной целью исследования. Именно он определяет его доказательственное значение по делу.

Основные требования, которым должен удовлетворять вывод эксперта, можно сформулировать в виде следующих принципов:

1. Принцип квалифицированности. Он означает, что эксперт может формулировать только такие выводы, для построения которых необходима достаточно высокая квалификация, соответствующие специальные познания. Вопросы, не требующие таких познаний, которые могут быть решены на базе простого житейского опыта, не должны ставиться перед экспертом и решаться им, а если все же решены, то выводы по ним не имеют доказательственного значения.

2. Принцип определенности. Согласно ему недопустимы неопределенные, двусмысленные выводы, позволяющие делать различное истолкование (например, выводы об «одинаковости» или «аналогичности» объектов, без указания на конкретные совпадающие признаки, выводы об «однородности», в которых не указан конкретный класс, к которому отнесены объекты).

3. Принцип доступности. В соответствии с ним в процессе доказывания могут быть использованы только такие выводы эксперта, которые не требуют для своей интерпретации специальных познаний, являются доступными для следователей, судей и других лиц. Не соответствуют данному принципу, например, выводы при идентификационных исследованиях о совпадении химических элементов, входящих в состав исследуемых объектов, поскольку следователь и суд, не обладая соответствующими специальными познаниями и не зная степени распространенности перечисленных экспертом химических элементов, не в состоянии оценить доказательственное значение такого вывода. И вообще само по себе перечисление признаков (химических, технологических и др.) ничего не говорит следователю и суду, так как неясно, какова доказательственная значимость вывода, его цена как улики. Поэтому использование таких выводов в качестве доказательств фактически невозможно. В качестве примера можно привести следующий вывод: «Микрочастицы резины на ноже имеют одинаковую родовую принадлежность с резиной автомобиля ВАЗ-2108, т. е. относятся к материалам на основе сополимеров стирола (метилстирола) и бутадиена, содержащих в качестве наполнителя карбонат кальция». Очевидно, что любому неспециалисту такой вывод невозможно ни понять, ни оценить. Эксперт должен довести цепь своих умозаключений до такого этапа, когда его вывод станет общедоступным и может быть понятен любым лицом, не обладающим специальными познаниями.

3. ОЦЕНКА ЗАКЛЮЧЕНИЯ ЭКСПЕРТА

3. 1. Задачи оценки заключения эксперта

Заключение эксперта, как и все другие доказательства, не имеет никакой заранее установленной силы и оценивается по общим правилам, т. е. по внутреннему убеждению (ст. 74 УПК РФ). Тем не менее, хотя заключение эксперта не имеет каких-либо преимуществ перед другими доказательствами, оно обладает по сравнению с ними весьма существенной спецификой, поскольку представляет собой вывод, умозаключение, сделанное на основе исследования, проведенного с использованием специальных познаний. Поэтому его оценка часто представляет для лиц, не обладающих познаниями, немалую сложность. По этой же причине судебные ошибки чаще всего допускаются при использовании именно этого вида доказательств.

На практике довольно распространено чрезмерное доверие к заключению эксперта, завышенная оценка его доказательственного значения. Считается, что раз оно основано на точных научных расчетах, то не может быть и каких-либо сомнений в его достоверности. Хотя прямо такая мысль в приговорах и других документах не высказывается, тенденция к этому на практике довольна сильна.

Между тем, заключение эксперта, как и любое другое доказательство, может оказаться сомнительным или даже неправильным по разным причинам. Эксперту могут быть представлены неверные исходные данные или неподлинные объекты. Может оказаться недостаточно надежной примененная им методика и, наконец, эксперт, как и все люди тоже не застрахован от ошибок, которые, хотя и редко, но все же встречаются в экспертной практике, поэтому экспертное заключение, как и любое другое доказательство должно подвергаться тщательной всесторонней проверке и критической оценке.

Как же должно оцениваться заключение эксперта? Прежде всего должно быть проверено, соблюден ли процессуальный порядок назначения и проведения экспертизы, предусмотренная законом процедура (гл. 27 УПК РФ). На предварительном следствии эта процедура включает в себя ознакомление обвиняемого (в некоторых случаях - подозреваемого) с постановлением о назначении экспертизы (ч.3 ст. 195 УПК РФ) и разъяснением ему его прав, которыми он обладает при производстве экспертизы (ст. 198 УПК РФ). После окончания экспертизы обвиняемый должен быть ознакомлен с заключением эксперта (или его сообщением о невозможности дачи заключения), при этом он опять приобретает ряд прав (ч.2 ст. 198 УПК РФ). На практике эти требования не всегда соблюдаются, особенно когда экспертиза проводится до привлечения лица в качестве обвиняемого. Следователи нередко знакомят обвиняемого с материалами экспертизы лишь при выполнении ст. 206 УПК РФ, когда предъявляют ему готовое заключение эксперта. В свою очередь суды не всегда реагируют на эти нарушения, полагая, что в конечном счете обвиняемый в этой стадии с материалами экспертизы ознакомлен и свои права, хоть и с опозданием, но реализовал.

На судебном разбирательстве и производстве экспертизы должна быть соблюдена процедура постановки вопроса перед экспертом, предусмотренная ст. 283 УПК РФ. Согласно этой статье, после того, как исследованы все обстоятельства, относящиеся к предмету экспертизы, председательствующий предлагает всем участникам судебного разбирательства представить в письменном виде вопросы эксперту. Представленные вопросы должны быть оглашены, и по ним заслушено мнение участников судебного разбирательства и заключение прокурора. После этого суд должен удалиться в совещательную комнату и вынести определение, в котором в окончательном виде формулируются вопросы эксперту. Суд не связан формулировками вопросов, предложенных участниками судебного разбирательства, однако их отклонение или изменение обязан мотивировать.

3.2. Доказательственное значение заключения эксперта

Доказательственное значение заключения эксперта может быть различным. Это зависит от многих обстоятельств - от того, какие факты установлены экспертом, от характера дела, от конкретной судебно-следственной ситуации, в частности, от имеющейся на данный момент совокупности доказательств. Тем не менее, можно высказать какие-то общие рекомендации об оценке доказательственного значения заключения эксперта и указать на наиболее часто встречающиеся ошибки.

Прежде всего, доказательственное значение заключения эксперта определяется тем, какие обстоятельства им устанавливаются, входят они в предмет доказывания по делу или являются доказательственными фактами, уликами. Нередко эти обстоятельства имеют решающее значение, от них зависит судьба дела (например, принадлежность предметов к категории наркотиков, огнестрельного оружия, наличие у водителя технической возможности предотвращения наезда и т. п.). Заключение эксперта в таких случаях приобретает чрезвычайно важное значение по делу и поэтому подлежит особо тщательной проверке и оценке.

В других случаях, когда устанавливаемые экспертом факты не входят в предмет доказывания, они являются косвенными доказательствами. Доказательственная ценность их может быть различная. Наибольшую силу имеют выводы эксперта об индивидуальном тождестве (идентификация отпечатка пальца, следы обуви и т. п.). На практике такие факты считаются очень веским, а иногда и неопровержимым доказательством. Это действительно так. Однако при одном условии - если идентифицированный след не мог быть оставлен при обстоятельствах, не связанных с преступлением. Чем больше такая вероятность, тем меньше доказательственная ценность такого вывода. Кроме того, нельзя сбрасывать со счета возможность умышленной фальсификации следа. Практике известны случаи, хотя и малочисленные, такой фальсификации: в частности, перенос работниками милиции отпечатка пальца подозреваемого на вещественные доказательства.

Более слабой, по сравнению с установлением индивидуального тождества уликой является вывод эксперта о родовой (групповой) принадлежности объекта. Он выступает в качестве косвенного доказательства такого тождества. Доказательственная значимость его тем больше , чем уже класс, к которому отнесен объект. Например, совпадение группы крови означает лишь вероятность примерно 1/4 того, что эта кровь оставлена данным лицом (поскольку существует 4 группы крови). Еще меньшую доказательственную силу имеет, например, такой вывод: «Вещество наслоения на почве относится к низкокачественному трансмиссионному маслу, не имеющему никаких специфических особенностей», поскольку данное масло широко применяется на автотранспорте. Обычно эксперты, относя объект к какому-то классу, дают характеристику этого класса, указывают на его распространенность. Например, эксперт-почвовед констатируя, что исследуемые образцы почвы относятся к группе карбонатных, слабозасоренных посторонними примесями, отмечает, что такой тип почв является широко распространенным и характерным для данной местности. Если же этого не сделано, то данное обстоятельство необходимо выяснить при допросе эксперта, иначе определить доказательственную ценность такого вывода невозможно. Например, вывод типа: «Исследуемые частицы резины и образцы резины с правого заднего колеса автомобиля №… имеют общую родовую принадлежность, т. е. относятся к резинам, изготовленным по одной рецептуре», - невозможно оценить, не зная, сколько существует таких рецептур.

Таким образом, доказательственная сила выводов эксперта о родовой (групповой) принадлежности объекта обратно пропорциональна степени распространенности класса, к которому отнесен объект (кстати, эта закономерность относится к любому косвенному доказательству - чем реже, уникальней какой-то признак, тем выше его цена как улики, и наоборот, если он широко распространен, характерен для многих объектов, то меньше его уличающая сила). Поэтому знание этой степени распространенности является необходимым условием правильной оценки доказательственной значимости вывода.

Выводы эксперта, являющиеся косвенными доказательствами, могут быть положены в основу приговора только в совокупности с другими доказательствами, они могут быть лишь звеном в такой совокупности. Поэтому их роль зависит и от конкретной ситуации по делу, от имеющейся наличности доказательств. Нередко они используются лишь на первоначальном этапе расследования для раскрытия преступления, а в последствии, когда получены прямые доказательства утрачивают свою ценность. Например, если обвиняемый дал подробные правдивые показания, показал место сокрытия трупа или похищенных вещей и тому подобное, то следствие и суд будет уже мало интересовать вывод эксперта о родовой принадлежности почвы с его сапог, хотя при раскрытии преступления он и сыграл немаловажную роль. Однако, когда дело «идет» на косвенных доказательствах, то каждая улика приобретает особую значимость, в том числе и выводы эксперта, в других условиях не представляющие особой ценности.

Каковы наиболее часто встречающиеся ошибки при оценке доказательственного значения таких выводов эксперта? Прежде всего, это когда следствие и суд воспринимают их как заключение об индивидуальном тождестве. Так, вывод об одинаковой родовой или групповой принадлежности образцов почв воспринимается иногда как вывод о принадлежности их к конкретному участку местности. Между тем, как указывалось, принадлежность к любой, как узкая группа неравнозначна индивидуальному тождеству, она является лишь косвенным доказательством такого тождества.

На протяжении многих лет является спорным вопрос о доказательственном значении вероятных выводов эксперта. Многие авторы считают, что такие выводы не могут использоваться в качестве доказательства, а имеют только ориентирующее значение. Другие основывают их допустимость. В судебной практике тоже нет единства по этому вопросу. Некоторые судьи ссылаются на них в приговорах как на доказательства, другие их отвергают. Однако в любом случае нужно иметь в виду, что доказательственная ценность таких выводов (если таковую признать) значительно ниже, чем категорических, они являются лишь косвенным доказательством устанавливаемого экспертом факта.

Доказательственная ценность альтернативного вывода, в котором эксперт дает два и более варианта (например, на данном листе текста первоначально была цифра «1» или «4»), состоит в том, что он исключает другие варианты, а иногда позволяет в совокупности с другими доказательствами прийти к какому-то одному варианту. Условные выводы (типа: «Текст отпечатан не на данной машинке, если ее шрифт не менялся») могут использоваться в качестве доказательства только при подтверждении условия, которое устанавливается не экспертным, а следственным путем.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Необходимость использования специальных познаний для выяснения обстоятельств уголовных дел обусловлена разнообразием преступлений, обстановкой их совершения, когда в процессуальное производство нередко попадают факты, правильное установление которых невозможно без обращения к помощи лиц, владеющих специфическими знаниями и методами использования. С развитием науки возможности привлечения ее достижений в интересах правосудия растут.

С помощью экспертизы уголовный процесс теснейшим образом связан с различными отраслями научного знания. Экспертиза ставит научно-технический прогресс на службу правосудию и тем самым неуклонно расширяет возможности познания истины в уголовном судопроизводстве.

В этой связи особо следует подчеркнуть значение заключения эксперта в процессе доказывания по уголовному делу. Доказательственное значение заключения эксперта определяется тем, какие обстоятельства им определяются, входят ли они в предмет доказывания по делу или являются доказательственными фактами, уликами. Нередко эти обстоятельства являются решающими для дела, от них зависит судьба дела. Заключение эксперта в таких случаях приобретает чрезвычайно важное значение по делу и поэтому подлежит особо тщательной проверке и оценке. Необходимыми условиями доказательственного значения эксперта являются допустимость, достоверность, обоснованность, полнота, т. е. те качества, анализ которых следователь и суд должны проводить без скидки на авторитет эксперта.

Развитие науки и техники, совершенствование организационных и процессуальных форм применения специальных познаний по уголовным делам открывает большие возможности для быстрого и полного раскрытия преступлений и будет способствовать снижению преступности в нашей стране.

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

1. Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации, с изменениями и дополнениями на 15 ноября 2007г.

2. Федеральный законо от 31 мая 2001г. №73-ФЗ (в редакции от 25 декабря 2001г.) «О государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации».

3. Уголовно-процессуальное право Российской Федерации: учебник, 2-е издание под ред. И.Л.Петрухина. М.: ТК Велби, изд-во Проспект. 2007.

4. Н.А. Селиванов. Подготовка и назначение судебных экспертиз//Справочная книга криминалиста. М.: Норма. 2000.

5. В. А. Марков. Криминалистические экспертизы (назначение, методика исследования). Монография. Самара: Самарская гуманитарная академия. 2007.

6. М. Б. Вандер. Тактика криминалистической экспертизы материалов, веществ и изделий, СПб.: 1993.

7. А. И. Винберг. Криминалистическая экспертиза в советском уголовном процессе. М.: 1978.

8. Н. Громов. Заключение эксперта как источник доказательств. // Законность. № 9. 1997.

9. Назначения и производство судебных экспертиз, под ред. Г. П. Аринушкина, А. Р. Шляхова. М.: 1988.

10. Ю. К. Орлов. Заключение эксперта и его оценка по уголовным делам. М.: 1995.

11. М. С. Строгович. Курс советского уголовного процесса. т. 1. М.: 1968.

Марков В.А. Криминалистические экспертизы (назначение, методика исследования): монография. – Самара: Сам. гуманит. академия. 2007. С.7

Н.А.Селиванов. Подготовка и назначение судебных экспертиз//Справочная книга криминалиста. М.: Норма, 2000. с.489, 499 – 503.

СЗ РФ. 2001. №23. ст. 2291.

Заровнева Г.С., Сорочанова А.О.

ОЦЕНКА ЗАКЛЮЧЕНИЯ ЭКСПЕРТА ПО УГОЛОВНЫМ ДЕЛАМ

Дальневосточный федеральный университет

Заключение эксперта – представленные в письменном виде содержание исследования и выводы по вопросам, поставленным перед экспертом лицом, ведущим производство по уголовному делу, или сторонами (ч.1 ст. 80 УПК РФ).

Судебная экспертиза назначается в случаях, когда для установления обстоятельств, имеющих значение для дела, необходимы специальные знания. Специальными являются знания, выходящие за рамки общеобразовательной подготовки, житейского опыта и требующие особой подготовки, профессиональных навыков. Специальные познания могут относиться к любой сфере человеческой деятельности: науке, технике, искусству, ремеслу.

Заключение эксперта, в отличие от показаний, дается в письменном виде, оно не имеет никаких преимуществ пред другими доказательствами и подлежит обязательной проверке и оценке по общим правилам. На каких бы точных данных ни был основан экспертный вывод, он не может считаться обязательным для следствия или суда.

Процесс оценки экспертного заключения состоит из нескольких последовательных стадий. Проверка соблюдения требований закона при назначении экспертизы, которая заключается в выяснении ответа на следующие вопросы.

1. Компетентен ли эксперт в решении поставленных ему задач и не вышел ли он за пределы своей компетенции? При проведении экспертизы частным экспертом его выбор осуществляется следователем или судом, вопрос о компетентности судебного эксперта решается при его назначении.

2.Не проведена ли экспертиза лицом, подлежащим отводу по основаниям, перечисленным в процессуальном законе?

3.Соблюдены ли права участников процесса при назначении и производстве экспертизы?

4.Не нарушен ли процессуальный порядок при получении образцов для сравнительного исследования и фиксация в соответствующем протоколе?

5.Соблюдена ли процессуальная форма заключения эксперта и налицо ли все требуемые для нее реквизиты? Отсутствие какой-либо из частей заключения эксперта затрудняет или делает невозможной оценку заключения.

Вместе с тем нельзя игнорировать и специфику заключения эксперта по сравнению с другими видами доказательств, сложность его оценки для лиц, не обладающих соответствующими специальными знаниями. Оценка заключения эксперта включает в себя, прежде всего, установление его допустимости как доказательства. Необходимым условием допустимости заключения эксперта является соблюдение процессуального порядка назначения и проведения экспертизы. Нужно иметь в виду, что экспертному исследованию могут быть подвергнуты только объекты, которые надлежащим образом процессуально оформлены. В случае нарушений, влекущих их недопустимость, заключение эксперта также теряет доказательственную силу. И наконец, следователем и судом должны быть проверены правильность оформления заключения эксперта, наличие в нем всех необходимых реквизитов.

При оценке относимости заключения эксперта нужно иметь в виду, что она зависит от относимости объектов, которые исследовались экспертом. Если их относимость не подтверждается, то автоматически теряет это свойство и заключение эксперта . Наиболее сложным компонентом оценки следователем, судом заключения эксперта является определение его достоверности (правильности, обоснованности). Такая оценка включает в себя определение надежности примененной экспертом методики, достаточности представленного эксперту материала и правильности исходных данных, полноты проведенного экспертом исследования (например, все ли три полости вскрывались при расследовании трупа) и др..

Необходимым элементом (и способом) оценки заключения эксперта является сопоставление его с другими материалами дела. Бывает, что заключение по своему содержанию нареканий не вызывает, но противоречит другим имеющимся в деле доказательствам. В таких случаях оно подлежит особо тщательной проверке.

Проблема допустимости доказательств приобрела актуальность после введения в УПК РФ института недопустимых доказательств (ст. 75), предусматривающего, что доказательства, полученные с нарушением требований уголовно-процессуального закона, являются недопустимыми. В этой связи возникает вопрос: все ли нарушения закона при производстве судебной экспертизы должны влечь недопустимость доказательства, лишение его юридической силы?

Некоторые процессуалисты предлагают считать недопустимым доказательство в случае любого нарушения закона . М.Л. Якуб, напротив, полагает, что доказательство нельзя оставить без рассмотрения по существу, отвергнув его за недопустимостью . Ученые О.В. Химичева и Р.В. Данилова подразделяют нарушения на те, которые влекут недопустимость доказательств в любом случае (преступные нарушения, иные существенные нарушения уголовно-процессуального закона, влекущие неустранимые сомнения в достоверности фактических данных), и несущественные нарушения. Последний вид нарушений закона не определяет признание доказательств недоброкачественными, поскольку такие нарушения не создают неустранимых сомнений в достоверности фактических данных и не ущемляют права участников процесса .

По мнению профессора В.М. Савицкого, всякие нарушения закона при собирании доказательств должно влечь признание их ничтожности, в противном случае классификация нарушений на осуществленные и несущественные приведет к косвенному благословению незначительных нарушений закона, потребуется иерархия процессуальных норм по степени их важности и углубится эрозия законности в уголовном судопроизводстве .

Н.М. Кипнис также считает невозможным выработать критерии определения существенности нарушений процессуальной формы доказательств, признавая возможность ее восполнения при устранимых нарушениях .

На наш взгляд, более предпочтительной является позиция, признающая возможность наличия существенных нарушений закона при собирании доказательств. Так, и в науке, и в уголовно-процессуальном законе применительно к основаниям отмены приговоров известно понятие существенности нарушений уголовно-процессуального закона (ст. 381 УПК РФ), природа которых не отличается от процессуальных нарушений при собирании и проверке доказательств. Отсутствие в данной статье термина «существенные» не лишает возможности считать упомянутые в ч. 1 ст. 381 УПК РФ нарушения таковыми. Указанное наименование нарушений всего лишь выделяет их из общего ряда процессуальных нарушений, поскольку они влияют или могут повлиять на постановление законного, обоснованного или справедливого приговора .

Если закон предусматривает средства и способы, с помощью которых возможно нейтрализовать последствия нарушения отдельных его предписаний, доказав, что они не повлияли на соблюдение принципов уголовного судопроизводства, то при успешном применении таких средств и способов уже нельзя сказать, что такое доказательство использовано для доказывания в нарушение закона. Нарушения, поддающиеся опровержению, следует, на наш взгляд, считать устранимыми, или опровержимыми. Напротив, если установлено, что искажение процедуры привело к реальному ущербу для принципов состязательного судопроизводства, ее результаты в любом случае должны считаться юридически ничтожными, а допущенные нарушения неустранимыми.

Признание некоторых процессуальных нарушений несущественными не означает отсутствия необходимости их пресечения и предупреждения. Кроме санкций ничтожности незначительные уголовно-процессуальные правонарушения при собирании доказательств могут повлечь иные меры юридического воздействия: дисциплинарного характера, а также отстранение следователя т производства по делу, вынесение частного определения суда .

Рассмотрим нарушения требований уголовно-процессуального закона при проведении судебной экспертизы исходя из их существенности и возможности быть устраненными в ходе судебного разбирательства. Думается, что в зависимости от процессуальных последствий нарушения могут подразделяться на три относительно самостоятельные группы. Нарушения первой группы не влекут исключения заключения экспертизы из процесса доказывания, так как не вызывают сомнения в истинности вывод, содержащихся в этом доказательстве.

Нарушения второй группы не влекут, но могут повлечь признание заключения судебной экспертизы недопустимым доказательством при условии, что дополнительные судебные действия не смогут устранить сомнения в законности ее проведения.

Нарушения третьей группы влекут безусловное исключение заключения эксперта из процесса доказывания в связи с существенными нарушениями уголовно-процессуального закона при назначении и проведении судебной экспертизы.

Представляется, что оценка нарушений и их отнесение к той или иной категории во многом зависит от такой субъективно-психологической категории, как усмотрение судей.

В качестве основных критериев допустимости заключения эксперта в качестве доказательства должна быть признана совокупность диалектически взаимосвязанных между собой условий, в частности, если : соблюден процессуальный порядок назначения и проведения экспертизы; экспертиза назначена и проведена уполномоченными на то лицами; представленные в распоряжение эксперта объекты, предметы, сравнительные образцы изъяты с соблюдением уголовно-процессуального закона; при назначении, проведении и приобщении данных экспертизы к материалам дела не ущемлены права потерпевшего, подозреваемого, обвиняемого, защитника; эксперт предупрежден об уголовной ответственности за дачу заведомо ложного заключения; акт экспертизы содержит все необходимые реквизиты, научные обоснования выводов, которые не выходят за рамки компетенции экспертов; содержание описательной части и имеющиеся в ней выводы соответствуют выводам заключительной части экспертизы.

Отталкиваясь именно от этих составляющих, и следует определять критерии недопустимости заключения эксперта в качестве доказательства по уголовному делу, четко различая, с какой именно группой процессуальных нарушений или упущений мы имеем дело в каждом конкретном случае.

Нарушения первой группы – то упущения, связанные с определенной небрежностью, поверхностным подходом к безукоризненному соблюдению процедуры процессуального оформления документов при назначении и проведении экспертизы, не влияющие на его объективное содержание.

У суда и сторон в названной ситуации практически нет ни малейших сомнений в законности заключения эксперта либо в надлежащей процессуальной компетенции субъекта доказывания, получившего и закрепившего его в материалах дела. Упущения же, как правило, касаются точного соблюдения процессуальной формы оформления этого доказательства. В силу своей незначительности и явной несущественности они объективно не могут повлиять на действительное содержание доказательственного материала и его достоверность. Ходатайства и заявления об исключении подобных доказательств со стороны процессуально заинтересованных сторон, как правило, заявляются «на всякий случай» и при их обоснованном отклонении судом в большинстве своем не оспариваются сторонами и не заявляются повторно.

К подобным упущениям в порядке назначения и проведения экспертизы можно отнести : неуведомление руководителем экспертного учреждения следователя о том, кому из числа экспертов поручено проведение экспертизы (ч.2 ст.199 УПК РФ); отсутствие в заключении эксперта времени и места производства судебной экспертизы (ч.1 ст. 204 УПК РФ); отсутствие подписи следователя в постановлении о назначении судебной экспертизы либо явно ошибочная дата его вынесения; отсутствие в заголовке постановления названия судебной экспертизы.

Несколько иная ситуация складывается при оценке нарушения второй группы, которые сами по себе не влекут, но при наличии определенных условий могут повлечь исключение заключения эксперта из процесса доказывания в силу его недопустимости.

Именно здесь судьба доказательства больше всего зависит от судейского усмотрения, поэтому эти процессуальные нарушения и их процессуальные последствия вызывают наибольший разброс позиций и мнений.

Представляется, что и здесь не может быть ни малейших сомнений в законности заключения эксперта правильности сделанных им выводов. Существо нарушений, вызвавших заявления сторон либо инициативу суда о признании заключения не имеющим юридической силы, целиком и полностью касается установленных законом процессуальных требований при назначении и проведении экспертизы. Так, одни из наиболее часто встречающихся нарушений, которые можно отнести к этой группе, является несоблюдение субъектами доказывания требований ст.198 УПК РФ, а именно нарушение права на ознакомление подозреваемого и обвиняемого с постановлением о назначении судебной экспертизы до начала ее проведения. Практика показывает, что очень часто следователи знакомят подозреваемых и обвиняемых, а также их защитников с постановлением о назначении экспертизы одновременно с заключением эксперта, при этом нарушая их право на заявление отвода эксперту, постановку дополнительных вопросов и иные права, перечисленные в указанной норме. Именно этот вопрос является дискуссионным как в процессуальной литературе, так и среди практических работников. Согласно ст. 198 УПК РФ подозреваемый, обвиняемый, защитник при назначении и производстве судебной экспертизы вправе ознакомиться с постановлением о назначении судебной экспертизы, заявлять отвод эксперту, а также ходатайствовать о производстве судебной экспертизы в другом либо в конкретном экспертном учреждении, о привлечении в качестве экспертов указанных ими лиц, о внесении в постановлении о назначении судебной экспертизы дополнительных вопросов эксперту. Статья 195 УПК РФ прямо закрепляет обязанность следователя, назначившего судебную экспертизу по уголовному делу, обеспечить возможность реализации подозреваемым, обвиняемым, защитником названных прав. В этих целях часть третья данной статьи устанавливает, что следователь знакомит их с постановлением о назначении судебной экспертизы и разъясняет им права, предусмотренные ст.198 УПК РФЫ, о чем составляется протокол, подписываемый следователем и лицами, которые ознакомлены с постановлением.

Указанное процессуальное действие по смыслу приведенных норм, рассматриваемых в системной связи, должно быть существенно до начала производства экспертизы – иначе названные участники процесса лишаются возможности реализовать связанные с ее назначением и вытекающие из конституционного принципа состязательности и равноправия сторон права, закрепленные ст. 198 УПК РФ. Данное требование ч.3 ст.195 УПК РФ распространяется на порядок назначения любых судебных экспертиз, носит императивный характер и обязательно для исполнения следователем на досудебной стадии судопроизводства во всех случаях.

Таким образом, представляется, что при разрешении вопроса о допустимости заключения эксперта при допущенном следователем нарушении требований ст. 195 и 198 УПК РФ при назначении экспертизы судьям следует выяснить у подсудимого: имелись ли у него при ознакомлении с постановлением о назначении экспертизы, проведенном уже после производства экспертизы, ходатайства об отводе эксперта, о постановке дополнительных вопросов и иных действиях, направленных на реализацию своих прав. При этом необходимо сопоставить полученные данные с протоколом ознакомления с постановлением о назначении экспертизы, установив, были ли у него в ходе следствия замечания, ходатайства и дополнения, изложенные в соответствующей графе протокола.

Также ко второй группе нарушений можно отнести и нарушения, допускаемые экспертами при составлении заключения. Практика показывает, что иногда этим «грешат» судебно-медицинские экспертизы.

Третья группа нарушений, как показывает судебная практика, не требует трудоемкой процедуры проверки и оценки существенности нарушений уголовно-процессуального закона и их влияния на полученное заключение эксперта. Законодатель как бы априори признает, что наличие хотя бы одного из них должно безоговорочно повлечь признание заключение эксперта недопустимым доказательством. К ним можно отнести случаи, когда: экспертиза назначена ненадлежащим субъектом доказывания; заключение дано экспертом, подлежащим отводу по основаниям, указанным в ст. 70 УПК РФ; в заключении отсутствует указание о том, что эксперт предупрежден об ответственности по ст. 307 УПК РФ; объекты, представленные на экспертизу, получены с грубыми нарушениями уголовно-процессуального закона.

Судебная экспертиза может быть назначена только после выполнения следственных действий, удостоверяющих факт появления объектов исследования, а также образцов для сравнительного исследования. Нарушения этих требований приводит к признанию недопустимыми полученных доказательств, в том числе и заключений эксперта.

Литература:

Грицаенко П.П. К вопросу о рассмотрении «Заключения специалиста» в суде // Судебный вестник. 2007. №3.
Уголовный процесс: учебник для юридических высших учебных заведений. / Под ред. В.И. Радченко. – М.: «Юридический Дом «Юстицинформ», 2003.
Мухин И.И, Объективная истина и некоторые вопросы оценки судебных доказательств при осуществлении правосудия. – Л., 1971.
Якуб М.Л. Проблема оценки доказательств в советском уголовном процессе // Вестник МГУ. 1974. №6.
Химичева О.В., Данилова Р.В. Допустимость доказательств в уголовном процессе (по материалам уголовных дел о преступлениях, совершенных организованными группами). – М., 1998.
Савицкий В.М. Уголовный процесс России на новом витке демократизации // Юридический мир. 2009. - №6.
Кипнис Н.М. Допустимость доказательств в уголовном судопроизводстве. – М., 1995.
Научно-практический комментарий к Уголовно-процессуальному кодексу РФ / Под ред. В.М. Лебедева, В.П. Божьева. – М.: Стандарт, 2009.
Селина Е.В. Привлечение специальных знаний в уголовном процессе. – М.: ООО «Издательство «Юрлитинформ», 2007.

10. Владимиров Л.Е. Учение об уголовных доказательствах. – Тула: Автограф, 2000.

11. Орлов Ю.К. Основы теории доказательств в уголовном процессе. М.: Проспект, 2008.

Понятие заключения эксперта.

Заключение эксперта - весьма своеобразный и получающий все более широкое применение в уголовном процессе источник доказательства.

Заключение эксперта как доказательство - это совокупность фактических данных, содержащихся в его сообщении следователю и суду, и установленных в результате исследования материальных объектов, а также сведений, собранных в уголовном деле, проведенного лицом, сведущим в определенной области науки, техники или иных специальных знаний и с применением этих знаний.

Исследование проводится, его ход и результаты фиксируются с соблюдением указанного в законе процессуального порядка. Оно осуществляется на основе специального задания органа расследования, прокурора или суда.

Таким образом, для заключения эксперта как вида доказательств существенно, что оно:

· появляется в деле в результате исследования;

· исходит от лица, обдающего определенными специальными познаниями, без использования которых было бы невозможно само исследование;

· дается с соблюдением специально установленного процессуального порядка;

· опирается на собранные по делу доказательства.

Судебный эксперт в результате проведенного исследования устанавливает обстоятельства, факты, которые подлежат доказыванию по конкретному делу. Федеральный закон «О государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации» Основное требование, предъявляемое к заключению эксперта, - его достоверность (правильность и обоснованность). Если исследование проведено надлежащим образом, заключение отвечает этому требованию и является единственно достоверным. Поэтому в судопроизводстве не может быть "заключения обвинения", "заключения защиты", заключение эксперта всегда должно быть объективно. В случае сомнения в правильности или обоснованности заключения процессуальное законодательство предоставляет возможность проверки правильности и исправления ошибки, если она допущена, посредством назначения и производства повторной экспертизы.Поэтому принцип состязательности, справедливо имеющий тенденцию к расширению во всех видах судопроизводства, может относиться к расширению прав сторон при назначении экспертизы: при постановке вопросов, при выборе экспертного учреждения или эксперта, при оценке заключения и разрешении вопроса о назначении дополнительной или повторной экспертизы, но не должен реализовываться в виде введения состязательной экспертизы. При этом условии, естественно, сторона пригласит и оплатит того эксперта, который при всей его независимости от государства даст заключение в ее пользу. Наличие таких экспертов в процессе не будет способствовать выяснению по делу объективной истины и вынесению правосудного решения

Прежде всего доказательственное значение заключения эксперта определяется тем, какие обстоятельства им устанавливаются, входят они в предмет доказывания по делу или являются доказательственными фактами, уликами. Нередко эти обстоятельства имеют решающее значение, от них зависит судьба дела (например, принадлежность предметов к категории наркотиков, огнестрельного оружия, наличие у водителя технической возможности предотвращения наезда и т. п.). Заключение эксперта в таких случаях приобретает чрезвычайно важное значение по делу и поэтому подлежит особо тщательной проверке и оценке.

Более слабой, по сравнению с установлением индивидуального тождества уликой является вывод эксперта о родовой (групповой) принадлежности и объекта. Он выступает в качестве косвенного доказательства такого тождества. Доказательственная значимость его тем более, чем уже класс, к которому отнесен объект. Например, совпадение группы крови означает лишь вероятность примерно 1/4 того, что эта кровь оставлена данным лицом (поскольку существует 4 группы крови). Еще меньшую доказательственную силу имеет, например, такой вывод: «Вещество наслоения на почве относится к низкокачественному трансмиссионному маслу, не имеющему никаких специфических особенностей», поскольку данное масло широко применяется на автотранспорте. Обычно эксперты, относя объект к какому-то классу, дают характеристику этого класса, указывают на его распространенность. Например, эксперт-почвовед констатируя, что исследуемые образцы почвы относятся к группе карбонатных, слабозасоренных посторонними примесями, отмечает, что такой тип почв является широко распространенным и характерным для данной местности. Если же этого не сделано, то данное обстоятельство необходимо выяснить при допросе эксперта, иначе определить доказательственную ценность такого вывода невозможно. Например, вывод типа: «Исследуемые частицы резины и образцы резины с правого заднего колеса автомобиля №. имеют общую родовую принадлежность, т. е. относятся к резинам, изготовленным по одной рецептуре», - невозможно оценить, не зная, сколько существует таких рецептур.

Таким образом, доказательственная сила выводов эксперта о родовой (групповой) принадлежности объекта обратно пропорционально степени распространенности класса, к которому отнесен объект (кстати, это закономерность относится к любому косвенному доказательству - чем реже, уникальней какой-то признак, тем выше его цена как улики, и наоборот, если он широко распространен, характерен для многих объектов, то меньше его уличающая сила). Поэтому знание этой степени распространенности является необходимым условием правильной оценки доказательственной значимости вывода.

По упоминавшемуся делу У., осужденному за изнасилование и убийство малолетней девочки, суд указал в приговоре, что судебно-биологической экспертизой установлено происхождение спермы, обнаруженной на потерпевшей, от У., в то время как экспертиза установила лишь ее общую групповую принадлежность и такая грубая ошибка совершена судом второго звена, причем по делу об особо опасном преступлении.

Доказательственная значимость заключения эксперта зависит также и от логической формы выводов.

Выводы в форме суждений возможности, как указывалось, даются в случаях, когда устанавливается физическая возможность какого-либо события, факта (например, возможность самовозгорания какого-либо вещества в определенных условиях, возможность самопроизвольного движения автомобиля в заторможенном состоянии). Такие выводы тоже имеют определенное доказательственное значение. Однако, следует отметить, что они устанавливают лишь возможность события как физического явления, а не то, что оно фактически имело место. Доказательственное значение их примерно такое же, как и результат следственного эксперимента, устанавливающего какого-то события. Между тем, суды иногда интерпретируют как вывод о действительных событиях. Например, как вывод эксперта о возможности «самопроизвольного» выстрела без нажатия на спусковой крючок истолковывается как вывод о том, что такой выстрел имел место. Доказательственная ценность альтернативного вывода, в котором эксперт дает два и более варианта (например, на данном листе текста первоначально была цифра «1» или «4»), состоит в том, что он исключает другие варианты, а иногда позволяет в совокупности с другими доказательствами прийти к какому-то одному варианту.

Условные выводы (типа: «Текст отпечатан не на данной машинке, если ее шрифт не менялся») могут использоваться в качестве доказательства только при подтверждении условия, которое устанавливается неэкспертным, а следственным путем.

Заключение эксперта, как и все другие доказательства не имеет никакой заранее установленной силы и оценивается по общим правилам, т. е. по внутреннему убеждению. В законе прямо сказано, что заключение эксперта не является обязательным для лица, производящего дознание, следователя, прокурора и суда, однако несогласие их с заключением должно быть мотивировано.

Тем не менее, хотя в заключении эксперта не имеет каких-либо преимуществ перед другими доказательствами, оно обладает по сравнению с ними, весьма существенной спецификой, поскольку представляет собой вывод, умозаключение, сделанное на основе исследования, проведенного с использованием специальных познаний. Поэтому его оценка часто представляет для лиц, не обладающих познаниями, немалую сложность. По этой же причине судебные ошибки чаще всего допускаются при использовании именно этого вида доказательств.

Между тем, заключение эксперта, как и любое другое доказательство может оказаться сомнительным или даже неправильным по разным причинам. Эксперту могут быть представлены неверные исходные данные или неподлинные объекты. Может оказаться недостаточно надежной примененная им методика и, наконец, эксперт, как и все люди тоже не застрахован от ошибок, которые, хотя и редко, но все же встречаются в экспертной практике, поэтому экспертное заключение, как и любое другое доказательство должно подвергаться тщательной всесторонней проверке и критической оценке.

Как же должно оцениваться заключение эксперта?

Прежде всего должно быть проверено, соблюден ли процессуальный порядок назначения и проведения экспертизы, предусмотренная законом процедура. На предварительном следствии эта процедура включает в себя ознакомление обвиняемого (в некоторых случаях - подозреваемого) с постановлением о назначении экспертизы и разъяснением ему его прав, которыми он обладает при производстве экспертизы. После окончания экспертизы обвиняемый должен быть ознакомлен с заключением эксперта (или его сообщением о невозможности дачи заключения), при этом он опять приобретает ряд прав. На практике эти требования не всегда соблюдаются, особенно когда экспертиза проводит до привлечения лица в качестве обвиняемого.

Суд не связан формулировками вопросов, предложенных участниками судебного разбирательства, однако их отклонение или изменение обязан мотивировать.

Надо отметить, что указанные правила соблюдаются судами не всегда. В ряде случаев, суд вместо определения вручает эксперту «список» или «перечень» вопросов либо другие непредусмотренные законом документы. Иногда суды вообще не составляют никакого документа, а просто передают эксперту вопросы, представленные участниками судебного разбирательства. Тем самым суды фактически устраняются от формулирования вопросов, целиком возлагая это на участников судебного разбирательства. Это нередко влечет за собой постановку перед экспертом неправильно сформулированных, неграмотных вопросов, либо вопросов, не относящихся к делу или выходящих за пределы компетенции эксперта. Естественно, выводы эксперта по таким вопросам, если они им даны, не имеют доказательственного значения.

Несоблюдение установленного процессуальным законом порядка проведения экспертизы в судебном заседании может послужить одним из оснований отмены приговора. Так, судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ, отменив приговор по делу по обвинению П., указала, в частности: «Как на одно из доказательств, подтверждающих совершение П., преступления в состоянии внезапно возникшего сильного душевного волнения, суд сослался на заключение судебно-психологической экспертизы о том, что П. находился в состоянии длительного психологического стресса. Однако сама эта экспертиза была назначена и проведена с нарушением УПК. Согласно требованиям УПК РФ при решении вопроса о назначении экспертизы, в целях обеспечения прав и интересов участвующих в деле сторон, председательствующий должен был запросить у сторон вопросы в письменном виде, огласить и обсудить их и после этого сформулировать необходимые вопросы для эксперта. Получив письменное заключение от эксперта, суд должен был обеспечить его участие в судебном заседании. После оглашения экспертом заключения, которое приобщается к делу вместе с вопросами, ему могли быть заданы вопросы по существу данных им ответов. Все эти требования судом соблюдены не были. При таких обстоятельствах считать приговор в отношении П. законным и обоснованным нет основания.

Как известно, нередко истину по различным категориям дел (уголовным, гражданским, арбитражным, административным, налоговым, таможенным) невозможно установить без специальных познаний в различных областях: науки, техники, искусства или ремесла.

Экспертная деятельность в нашей стране регулируется Федеральным законом РФ «О государственной судебно-экспертной деятельности в РФ» от 31 мая 2001г. №73-ФЗ и рядом подзаконных и ведомственных нормативно-правовых актов. В соответствие с законом цель экспертной деятельности – установление доказательственных фактов с помощью специальных знаний.
Современные возможности судебных экспертиз велики, в стране назначаются и производятся несколько десятков видов различных экспертиз, способствующих (при правильном и научно обоснованном их проведении) установлению истины по делу, защите охраняемых законом интересов, прав и свобод доверителей.

К сожалению, как и в любой другой области деятельности в последнее время на практике все чаще приходится сталкиваться и с не надлежаще проведенными и научно необоснованными экспертными заключениями, с которыми приходится «бороться» путем обоснования их научной необоснованности, противоречивости и необходимости назначения дополнительных, повторных, комиссионных, комплексных экспертиз.

Издавна на практике принято было считать (многие делают это и сейчас), что заключение эксперта – бесспорное доказательство по делу, не подлежащее оспариванию. И это, несмотря на то, что в самом законе – ч.2 ст.17 УПК РФ и руководящих разъяснениях Пленума Верховного Суда РФ прямо предусмотрено, что никакие доказательства по делу не имеют заранее установленной силы.
В стране, где, как известно, как в доперестроечный, так и особенно в перестроечный период дипломы специалистов приобретались (и приобретаются сейчас) не только и не столько по знаниям, а нередко путем иных механизмов, появление «специалистов» не ведающих предметом своей специальности не редкость. Практика изобилует и фактами умышленного искажения экспертами, в силу различных причин, исходных данных предмета исследования, иных нарушений принципа независимости экспертов, для составления «нужного» заинтересованной стороне заключения.

Процесс реформирования всех сторон общественной жизни, в т.ч. и в области экспертной деятельности, привел к появлению, наряду с государственными, и многочисленных «независимых» экспертных учреждений, что с одной стороны, является положительным явлением, т.к. позволяет проявляться принципу состязательности в поисках научной истины, а с другой стороны, учитывая пока устоявшийся менталитет наших «специалистов» и материальную сторону вопроса, приводит к результатам обратно пропорциональным заложенным в законе целям.

В соответствие с действующим законодательством государственные судебно-экспертные учреждения относятся к системе органов Министерства юстиции РФ. Однако, существуют и ведомственные экспертные учреждения, в частности, в системе МВД РФ, Федеральной таможенной службе, Федеральной службе безопасности, что по существу привело к тому, что, будучи признанными государственными судебно-экспертными учреждениями они одновременно подчиняются тем же органам исполнительной власти, что и следственные аппараты, органы дознания.

Более чем очевидно, что в соответствие с действующим законодательством основополагающим принципом экспертной деятельности является принцип независимости, как самой экспертной деятельности, так и лиц ее осуществляющих для достижения заложенной в законе цели.
Однако практика изобилует многочисленными фактами зависимости экспертных заключений от различных не основанных на законе факторов, что пагубно отражается на охраняемых законом правах, свободах и интересах юридических и физических лиц и противоречит целям, заложенным законодателем в Законе РФ о государственной судебно-экспертной деятельности и иных (отраслевых) законах регламентирующих экспертную деятельность.

Основная причина такого положения дел в экспертной (впрочем, как и во многих иных видах) деятельности видится в отсутствии правового механизма (правовой сбалансированности норм) обеспечивающего невозможность (или хотя бы существенную затруднительность) нарушения принципа независимости экспертной деятельности и обеспечения ее соответствия заложенным законодателем целям.

Как известно, бытует выражение: «Два юриста – три мнения». Реализация норм права, как известно, называется правоприменением, которое напрямую зависит от адекватного мысли законодателя толкования правоприменителями норм права. Можно ли рассчитывать, что сотни тысяч (если не миллионы) правоприменителей нашей огромной страны единообразно понимают мысль законодателя, заложенную в норме права, и в соответствие с этой мыслью реализуют норму?
Как представляется, это проверяется практикой, а практика убедительно подтверждает, что такой расчет и предположение являются огульными. Теорией права разработаны многочисленные виды толкования права (правовых норм) ни один из которых, смею утверждать, не может заменить собой толкование самим законодателем изданных им норм.
Как известно, и к большому сожалению, в нашей стране этот вид толкования практически не используется, за редким исключением. (например, постановления ГД РФ о применении актов амнистии).
Ни постановления Пленума Верховного суда РФ, ни тем более, иные виды толкования действующих норм права (кроме постановлений Конституционного Суда РФ) не могут собой заменить толкования норм права самим законодателем для установления практики единообразного понимания и применения норм права.

В результате мы имеем то, что имеем. Каждый волен понимать действующие нормы права так, как ему этого хочется в каждом конкретном случае применения данной нормы. Беда еще и в том, что судебные органы, призванные быть также независимой властью и руководствоваться верховенством права, на практике, в огромной своей массе, покрывают все огрехи органов предварительного следствия (в т.ч. и экспертных учреждений), что не способствует процессу установления единообразного понимания и применения действующих норм права, не говоря уже о пагубности этого процесса для всей системы правосудия и конституционных гарантий права на защиту.

Так, Московским областным Бюро СМЭ по одному из уголовных дел по обвинению братьев Б.Е. и Б.Д. в двойном убийстве, по назначению органов прокуратуры были проведены ряд судебных экспертиз: судебно-биологические; молекулярно-генетическая; судебно-медицинские; медико-криминалистические. Несмотря на установленный законом (ч. 6 ст. 11) единый научно- методический подход производства экспертиз в каждом БСМЭ, при ознакомлении с многочисленными заключениями экспертов данного Бюро установлены следующие противоречащие друг другу заключения экспертов одного и того же Бюро, которые, тем не менее, легли в основу обвинительного приговора, которым братья Б.Е. и Б.Д. признаны виновными и осуждены каждый к 17 годам лишения свободы.

Заключением биологической экспертизы вещественных доказательств на клинке и рукоятке обнаруженного в квартире убитых ножа, экспертом установлено наличие следов смешанной крови, в которой обнаружены аглютигены «А» и «В» свойственные группам крови «А» - Пгр., «В» - Шгр. и «АВ» - 1Угр.
Экспертизой крови обвиняемых этим же экспертом установлено, что у обвиняемого Б.Е. – «Ва» – Шгр. крови. Основываясь на этом, и «не замечая», что аглютиген «В» свойственен не только Ш группе, но и 1У гр. крови – «АВ», ничем не мотивируя свой вывод, эксперт пишет, что «присутствие крови обвиняемого Б.Е. на указанном ноже не исключается». При этом становится не понятным, если эксперт был независим, и строго руководствовался требованиями Закона РФ «О государственной судебно-экспертной деятельности в РФ» от 31.05.01г. ФЗ-73, в т.ч. ст.8 Закона, о научной обоснованности экспертных заключений, то, почему в своем заключении, признавая аглютиген «В» свойственным и 1У гр. – «АВ» ради объективности и справедливости не указал, что не исключается принадлежность этой крови и иному лицу с группой крови «АВ»?

В связи с утверждениями обвиняемых о наличии у них алиби и их нахождении во время убийства, указанного органом следствия, в пути к дому, в связи с чем, невозможностью нахождения их на месте преступления и оставления каких-либо следов крови, а также в связи с имеющимися документальными подтверждениями того, что при их задержании на их теле никаких телесных повреждений (из которых бы вытекала кровь) не обнаружено другим экспертом этого же Бюро СМЭ по назначению суда была произведена повторная экспертиза крови Б.Е., которая установила, что кровь обвиняемого Б.Е. действительно принадлежит к группе «Ва», т.е. Ш группе, но имеет сопутствующий антиген «Н» (который не был выявлен при первоначальной экспертизе его крови другим экспертом этого же бюро).

Как представляется, не нужно быть экспертом, для того, чтобы понимать, что сопутствующий антиген крови, не временный житель организма, а постоянно присущий данной крови антиген с момента рождения данного индивида и до его смерти.
Естественным, в связи с этим, представляется в силу законов логики тот факт, что, если данное лицо, крови которого свойственен сопутствующий антиген «Н» оставило бы след своей крови на каком-либо предмете, то в этом следе крови обязательно должен присутствовать и быть обнаруженным сопутствующий антиген «Н», который предыдущим экспертом этого же бюро на клинке и ручке ножа обнаружен не был.

К сожалению, Московский областной суд (а в последующем и коллегия Верховного суда РФ) «не заметили», а вернее не пожелали заметить этого существенного противоречия в проведенных экспертизах, в то время как при строгом соблюдении требований действующего законодательства, как уголовно-процессуального, так и об экспертной деятельности, не обнаружение экспертом, исследовавшим нож, которым было совершено убийство сопутствующего антигена «Н» в смешанной крови предполагало необходимость дачи заключения о том, что присутствие крови обвиняемого Б.Е. на указанном ноже исключается.

Дело, которое описывается – является ярким образчиком грубого нарушения требований Закона РФ «О государственной судебно-экспертной деятельности в РФ» и ст.198 и 204 УПК РФ в области назначения и проведения экспертиз, как экспертами, так и следственно-судебными органами и является яркой иллюстрацией нарушения принципа независимости экспертов и экспертной деятельности.

Как представляется, необходимо уяснить содержание термина «независимость» для соответствующего понимания и оценки соблюдения этого принципа при назначении и проведении экспертиз.
В словаре русского языка С.И.Ожегова термин «независимый» определяется как «самостоятельный, не находящийся в подчинении, свободный….независимо от кого-чего, вне связи с кем-чем - нибудь, не ограничивая, не считаясь с кем-чем - нибудь».

В ст. 7 ФЗ-73 от 31.05.01г. независимость эксперта определена следующим образом: «… он не может находиться в какой-либо зависимости от органа или лица, назначивших судебную экспертизу, сторон и других лиц, заинтересованных в исходе дела….Не допускается воздействие со стороны судов, судей, органов дознания, лиц, производящих дознание, следователей и прокуроров, а также иных государственных органов, организаций, объединений и отдельных лиц в целях получения заключения в пользу кого-либо из участников процесса или в интересах других лиц».
Россинская Е.Р. в своей книге: «Судебная экспертиза в гражданском, арбитражном, административном и уголовном процессе», изд-во НОРМА, м., 2005г., стр.95 признает: «…на самостоятельность суждений эксперта, на независимость судебной экспертизы влияют многие факторы и одних процессуальных требований недостаточно…В реальной жизни существуют множество способов оказания давления на эксперта или руководителя судебно-экспертного учреждения. Руководитель экспертного учреждения может, например, по указанию кого-то из вышестоящих начальников передать производство экспертизы другому эксперту, если вывод, сделанный первоначально назначенным экспертом, кого-то не устраивает».

На практике встречаются и иные изощренные способы нарушения принципа независимости и даже прямой умышленной фальсификации экспертных заключений в угоду органам следствия, особенно, когда речь идет о судебно-экспертных учреждениях системы МВД РФ. Так, в упомянутом деле об убийстве, первоначальные оперативные действия и задержание подозреваемых осуществляли сотрудники Долгопрудненского ОВД. В связи с обнаружением на месте происшествия 5 отпечатков пальцев рук, по делу была назначена дактилоскопическая экспертиза, которую поручили «эксперту» М. (в заключении он именуется и подписывается – «главный специалист») ЭКЦ Мытищинского ГУВД, т.е. органа, которому подчинен Долгопрудненский ОВД.
Из протокола осмотра места происшествия известно, что все 5 следов пальцев рук изымались на липкую ленту и переносились на белую фотобумагу. Преступление, по материалам дела было совершено 14 июня 2004г. Дактилоскопическая экспертиза была назначена 10 августа 2004г., на разрешение которой был поставлен вопрос, не принадлежат ли изъятые с места преступления следы пальцев рук обвиняемым Б.Д. и Б.Е. Спустя более месяца 18.09.2004г. «эксперт» М. дал заключение, что следы двух пальцев рук (якобы, обнаруженные на месте преступления) принадлежат обвиняемому Б.Е. Поскольку на протяжении всего предварительного и судебного следствия обвиняемый Б.Е. отрицал свою причастность к этому преступлению, и заявлял о своем алиби, а также о наличии у него наследственного заболевания рук – «акродерматит», в ходе судебного следствия судом была назначена дополнительная дактилоскопическая экспертиза, которая, вопреки протестам защиты, была поручена, все тому же «эксперту» ЭКЦ ГУВД МО – М., который естественно подтвердил свое предыдущее заключение.

Однако, объективный анализ имеющихся материалов дела и заключений «эксперта» М. свидетельствует о грубой фальсификации следственными работниками вещественных доказательств, о чем не мог не знать «эксперт» М., в распоряжение которого были предоставлены материалы дела, из которых усматривается:
- по протоколу осмотра места происшествия следы пальцев рук изымались на липкую ленту и переносились на белую фотобумагу;
- эксперту же М. на исследование были предоставлены следы пальцев рук, изъятые на светлую дактопленку (на не на липкую ленту с перенесением на фотобумагу);
- размеры самих следов и копирующих материалов по протоколу осмотра места происшествия составляли:
-размер первого следа 12х20мм, размер копирующей его липкой ленты 30х35мм.;
-размер второго следа 20х25мм, размер копирующей его ленты 40х40мм.;
- «эксперту» же М. представлены для экспертизы дактопленки (а не липкая лента наклеенная на белую фотобумагу) с размерами:
- первого следа 17х21мм, а самой пленки 25х29мм;
- второго следа размером 20х31, а самой пленки 31х39мм.

Утверждения обвиняемого Б.Е. о том, что накануне даты Заключения эксперта от 18.09.04г., т.е. 17.09.04г. он был привезен из Волоколамского СИЗО в Долгопрудненский, где был доставлен в кабинет начальника ОУР, который в беседе предложил ему различные напитки, из которых он выбрал кофе и ему было предложено самому насыпать из банки в чашку кофе, после чего он выпил это кофе и, судя по всему, тогда и были сняты с указанной банки и чашки следы его пальцев и подброшены в дело, во внимание никем (в т.ч. и судом) не принимались.

В ч. 2 ст. 204 УПК РФ прямо предписано: «Если при производстве судебной экспертизы эксперт установит обстоятельства, которые имеют значение для уголовного дела, но, по поводу которых ему не были поставлены вопросы, то он вправе указать на них в своем заключении».
Как видно из приведенного выше примера «эксперт» М., в распоряжении которого были протоколы осмотра места происшествия, из которых он знал, что все 5 следов пальцев рук изымались на липкую ленту и переносились на белую фотобумагу, тем не менее, не отразил в своем заключении, что имеются расхождения в объектах, которые изымались с места происшествия с объектами, которые представлены ему на исследование в виде светлых дактопленок, а не липких лент.

По делу также установлено, что вопреки требованиям действующего законодательства о судебно-экспертной деятельности, в частности ст.13 ФЗ-73 от 31.05.01г. об аттестации экспертов на право самостоятельного производства судебных экспертиз и выдаче Свидетельств об этом, срок действия которых по закону 5 лет, к указанным по делу об убийстве дактилоскопическим экспертизам М. был допущен, несмотря на то, что имевшееся у него Свидетельство на право самостоятельного производства судебной экспертизы датированное 1998г. прекратило свое действие по истечении установленных законом 5 лет в 2003г. и никакого иного Свидетельства о переаттестации им ни органу следствия, ни суду представлено не было, что свидетельствует о том, что М. не являлся экспертом и не имел прав и полномочий по самостоятельному производству дактилоскопических экспертиз. Несмотря на это, братья Б.Е. и Б.Д. осуждены в т.ч. и со ссылкой на эти экспертизы, к 17 годам лишения свободы.

И таких примеров масса.
По уголовному делу Ч., обвинямому по ст.ст.161, 131, 132 УК РФ, расследованному Чеховской городской прокуратурой МО и ныне рассматриваемому Чеховским городским судом из материалов дела усматривается:
Потерпевшая Р. следователем прокуратуры, после принятия от нее устного заявления об изнасиловании, направляется 07.05.06г. для освидетельствования в роддом. При этом, следователь вопреки требованиям ч.2 ст.179 УПК РФ никакого постановления об этом не выносит, а направляет письмо главврачу роддома, в котором, наряду с просьбой об освидетельствовании потерпевшей Р. на предмет наличия телесных повреждений в области половых органов поручает работникам роддома: изъять мазки на марлевые тампоны образцы влагалищного содержимого, анального отверстия, ротовой полости, счес волос с лобка снабдив их соответствующими подписями и упаковкой (с представлением отдельно образцов марли на которые производилось изъятие). То есть письмом (а не постановлением) следователь поручает сотрудникам роддома, без понятых произвести следственные действия, в т.ч. и по упаковке вещественных доказательств.

В составленном сотрудниками роддома «документе» без указания даты, именованным ими «Освидетельствование», наряду с констатацией отсутствия каких-либо наружных и внутренних повреждений у потерпевшей Р., указано, что у обследуемой из влагалища обнаружены «умеренные выделения в срок ожидаемой менструации. По требованию прокуратуры…взят материал на ватные тампоны (в письме прокуратуры просилось на марлевые) содержимое влагалища, анального отверстия, из рта, счес волос с лобка. По требованию прокуратуры выдано на руки освидетельствованной Р. по предъявлении паспорта».

Как видно из этого «Освидетельствования» в нем нет никаких сведений об упаковке этих биологических объектов, снабжении каких-либо упаковок «соответствующими надписями и подписями» и «снабжении этих упаковок отдельно образцами марли, на которые производились изъятия».
Тем не менее, к концу следствия в деле появляется протокол изъятия , якобы, следователем прокуратуры 11.05.06г. (т.е. через 4 дня после освидетельствования) в указанном роддоме:
«-образцы содержимого влагалища, ротовой полости, прямой кишки на ватно-марлевых тампонах;
-счес волос с лобка Р., упакованный в бумажный сверток , заклеенный бумагой, на котором имеется пояснительный текст 7/У-06, Р.
-Полиэтиленовый пакет , в котором находится тампон гигиенический , изъятый у Р. в ходе медицинского освидетельствования, снабженный аналогичной пояснительной подписью».
Более чем очевидно, что следователем фальсифицирован протокол изъятия от 11.05.06г., т.к. в «Освидетельствовании» роддома, во-первых, нет никаких сведений об упаковке и снабжении надписями каких-либо упаковок; во-вторых, указано, что все изъятые образцы по требованию прокуратуры выданы на руки Р.; в-третьих, не значится вообще изъятым и упакованным в полиэтиленовый пакет гигиенический тампон Р.
Несмотря на указанные многочисленные нарушения требований УПК РФ заключениями судебно-биологической и молекулярно-генетической экспертиз указанного Бюро СМЭ МО признаны обнаруженными на указанных объектах и принадлежащими обвиняемому Ч. следы его спермы.

В последние годы (впрочем, как и ранее) стали правилом грубые нарушения прав обвиняемых и подсудимых на защиту в виде лишения их прав, предусмотренных ст.ст.195,198 УПК РФ при назначении и производстве тех или иных экспертиз по делу.
Обвиняемый и его защитник ставятся в известность о назначении по делу экспертизы вопреки требованиям ч.1 ст.198 УПК РФ не при ее назначении , а после получения органом следствия экспертного заключения и чаще всего не сразу по получении, а к концу следствия.
Более чем очевидно, что в этих случаях обвиняемый и его защитник умышленно и искусственно лишаются целого комплекса существенных прав, предусмотренных ст.198 УПК РФ, в т.ч. и права постановки перед экспертизой вопросов, выбора экспертного учреждения и самого эксперта, заявления отвода эксперту по тем или иным законным основаниям и другие.

К сожалению, тенденциозность нашей судебной системы, и явный крен в сторону обвинения, приводит к тому, что, несмотря на очевидное нарушение следственными работниками требований УПК РФ и права обвиняемого на защиту, а также полномочий защитника как равноправного участника процесса, не смотря на формальное наличие судебного механизма признания такого рода доказательств недопустимыми – ст.ст. 7, 75, 125 УПК РФ,подавляющее количество судебных органов страны с пресловутой ссылкой на то, что «суд не может входить в оценку доказательств » на данной стадии процесса, отказывают в признании такого рода «доказательств» недопустимыми, в то время, как они, безусловно, собранны с нарушением порядка, установленного УПК РФ.

Никто на данной стадии и не требует у суда входить в оценку доказательств. Речь идет об оценке судом соблюдения норм УПК РФ при добыче доказательств . В упомянутом уголовном деле по убийству, три члена Московского областного суда, рассматривавшие это уголовное дело, при очевидных фактах нарушения требований УПК РФ относительно своевременного ознакомления обвиняемых и их защитников с постановлениями о назначении многочисленных экспертиз по делу и самими экспертизами, с которыми они были ознакомлены по прошествии от 3-х до 5-ти месяцев после их назначения и проведения, умудрились при отказе в удовлетворении законно и обоснованно заявленного ходатайства защиты, своевольно истолковать действующее уголовно-процессуальное законодательство, указав буквально следующее: «В законе не указан момент, в который следует ознакомить обвиняемого и его защиту с постановлением о назначении экспертизы».Элементарное знание русского языка при прочтении использованного законодателем в ч.1 ст.198 УПК РФ выражения «при назначении экспертизы.. » и соблюдение требований ч.1 ст.17 УПК РФ о том, что судьи должны при оценке доказательств руководствоваться «законом и совестью» не позволило бы так вольно толковать действующий закон и выражение «при назначении экспертизы» истолковывать как возможность ознакомления обвиняемого с постановлением о назначении экспертизы не «при назначении», а после проведения экспертизы.

Как представляется, одной из причин продолжающегося нарушения этих важных прав, как обвиняемых, так и их защитников является недостаточное совершенство действующей редакции этой нормы в ее системном толковании с другими нормами действующего законодательства об экспертной деятельности. Полагаю, что включение в Закон РФ «О судебно-экспертной деятельности в РФ» №ФЗ-73 от 31.05.01г. нормы о том, что «Экспертные учреждения (эксперты) не вправе принимать к экспертизе материалы по назначению и производству экспертиз без предоставления органом (лицом), назначившим экспертизу протокола ознакомления обвиняемого (подсудимого) и его защитника с постановлением (определением) о назначении данной экспертизы» во многом (хотя и не полностью) устранило бы многочисленные нарушения в этой области.

Как представляется, априори такая обязанность у экспертных учреждений и экспертов существует и сейчас, исходя из следующего анализа действующего законодательства. УПК РФ был принят позже Закона РФ «О государственной судебно-экспертной деятельности в РФ» и, следовательно, исходя из правовой иерархии Федеральных законов имеет большую юридическую силу, чем Закон РФ №ФЗ-73 от 31.05.01г. В ст.3 №ФЗ-73 указано, что правовой основой государственной судебно-экспертной деятельности являются Конституция РФ, ряд других законов и в т.ч. УПК РФ. В ст.4 ФЗ «О введении в действие Уголовно-процессуального кодекса РФ» от 05.12.2001г. указано, что действующие на территории РФ федеральные законы (т.е. надо полагать и ФЗ-73 от 31.05.01г.) и иные правовые акты, связанные с Уголовно-процессуальным кодексом РФ (безусловно ФЗ-73 связан с УПК РФ по вопросам экспертизы) подлежат приведению в соответствие с Уголовно-процессуальным кодексом РФ. И далее указано: «Впредь до приведения в соответствие с Уголовно-процессуальным кодексом РФ указанные федеральные законы и иные нормативные правовые акты применяются в части не противоречащей Уголовно-процессуальному кодексу РФ».

В ст.4 ФЗ-73 от 31.05.01г. о принципах государственной судебно-экспертной деятельности указан принцип соблюдения прав и свобод человека и гражданина.
Статья 5 ФЗ-73 от 31.05.01г. утверждает принцип законности судебно-экспертной деятельности при условии точного исполнения требований Конституции РФ и иных нормативных правовых актов, составляющих правовую основу этой деятельности (т.е. по смыслу ст.4 этого же закона и УПК РФ).
Статья 6 этого закона прямо регламентирует соблюдение прав и свобод человека и гражданина при осуществлении судебно-экспертной деятельности.

Объективный анализ упомянутых выше норм, наряду с конституционным правом каждого гражданина РФ на защиту позволяет, как представляется, утверждать, что поскольку в самом ФЗ-73 от 31.05.01г. указано, что его правовой основой являются Конституция РФ и УПК РФ, утверждаются принципы защиты прав и свобод человека и гражданина, в законе РФ о введении УПК РФ в действие диктуется необходимость приведения всех законов в соответствие с ним и до приведения в соответствие они подлежат применению в части не противоречащей требованиям УПК РФ, представляется основанным на действующей Конституции РФ и приведенных нормах действующего законодательства вывод о том, что эксперты не вправе принимать к производству и проведению экспертизы материалы, при отсутствии надлежащих данных об ознакомлении подозреваемого (обвиняемого, подсудимого) и их защитников с постановлением (определением) о назначении данной экспертизы, т.е. соблюдении прав этих участников, предусмотренных ст.198 УПК РФ.

Поскольку в самой Конституции РФ (ст.18), неоднократных постановлениях Конституционного суда РФ утверждается принцип, согласно которому «права и свободы человека и гражданина являются непосредственно действующими и определяют смысл, содержание и применение законов …и обеспечиваются правосудием…и ничто не может быть основанием их умалении(ст.21)» , сами федеральные законы (№ФЗ-73 от 31.05.01г. и УПК РФ) утверждают этот принцип, право на защиту является не только уголовно-процессуальным, а, прежде всего, конституционным правом, как представляется, ст.199 УПК РФ следует дополнить ч.6 следующего содержания:
ч.6 «При отсутствии в материалах присланных для производства экспертизы протокола ознакомления обвиняемого (подозреваемого) и его защитника с постановлением о назначении экспертизы эксперт обязан возвратить без исполнения постановление о назначении судебной экспертизы и материалы, представленные для ее производства с указанием мотивов возврата». Аналогичное дополнение следует внести и в ст.ст. 14 и 16 №ФЗ-73 от 31.05.01г. «О государственной судебно-экспертной деятельности в РФ», регламентирующие обязанности руководителя экспертного учреждения и эксперта.

Факты некомпетентности или недостаточной компетентности экспертов все чаще в последнее время выявляются по многочисленным уголовным делам. Несмотря, на требования Закона о государственной судебно-экспертной деятельности в РФ, и многочисленных Инструкций Министерства Юстиции РФ о научной обоснованности заключений экспертов и соблюдение методик производства экспертиз, легкомысленно рассчитывая на отсутствие специальных знаний у участников процесса, а также исходя из иных, не основанных на законе, мотивов, недобросовестные и недостаточно компетентные эксперты все чаще представляют следственно-судебным органам «удобные» для них, но абсолютно не соответствующие действующему законодательству и действующим Методическим рекомендациям Минюста РФ (Минздрава РФ) заключения.Причин этому много. В указанной книге, академик Россинская Е.Р. справедливо отмечает, что «Вопрос о том, насколько квалифицированно составлено заключение, т.е. вопрос об оценке заключения эксперта, весьма сложен, поскольку судьи не обладают специальными знаниями и им трудно в современных условиях научно-технической революции, когда экспертные методики все усложняются и усложняются, глубоко разобраться в экспертных технологиях. Судьи оценивают заключение эксперта в основном по формальным признакам».

Соглашаясь с этим мнением, замечу лишь, что оценку заключению эксперта дают не только судьи, но и стороны процесса: обвинение и защита, и для адекватной оценки этих заключений указанным участникам процесса необходимы знания, хотя бы тех формальных признаков, которым должны соответствовать заключения экспертов.
Перечень этих формальных признаков, которым должно соответствовать заключение эксперта по уголовным делам, приведен в ст.204 УПК РФ. В п.4 ч.1 ст.204 УПК РФ не требуется приведение в заключении эксперта сведений о его аттестации на право самостоятельного производства судебной экспертизы, наличии Свидетельства об аттестации и времени прохождения аттестации. Между тем, ст.13 Закона РФ «О государственной судебно-экспертной деятельности в РФ» признает возможным занятие должности эксперта в государственном судебно-экспертном учреждении лишь за гражданами РФ «прошедшими последующую подготовку по конкретной экспертной специальности..», а в ч.2 этой нормы указано, что «Определение уровня профессиональной подготовки экспертов и аттестация их на право самостоятельного производства судебной экспертизы определяются экспертно-квалификационными комиссиями. Уровень профессиональной подготовки экспертов подлежит пересмотру каждые пять лет.»

Как представляется, это не праздное требование закона, т.к. в ст.4 этого же закона установившего принципы государственной судебно-экспертной деятельности одним из важных принципов установлен принцип проведения экспертных исследований с использованием современных достижений науки и техники. В тесной связи с этими нормами являются требования ст.8 этого же закона о том, что исследования эксперта должны производиться на строго научной и практической основе и Заключение эксперта должно основываться на положениях, дающих возможность проверить обоснованность и достоверность сделанных выводов на базе общепринятых научных и практических данных.

Как представляется, вышеприведенный анализ действующего законодательства о судебно-экспертной деятельности предполагает необходимость обязательного указание в Заключении эксперта, кроме предусмотренных в ст.204 УПК РФ данных об эксперте, также сведения о его аттестации, номере и дате его Свидетельства о праве на самостоятельное производство судебных экспертиз. Как было показано выше, отсутствие таких сведений в Заключении эксперта приводит на практике к тому, что к экспертизе привлекаются лица (сотрудники экспертного учреждения), которые не имеют упомянутого Свидетельства (или срок его уже просрочен, а новой аттестации не было) и, следовательно, они не могут быть признаны экспертами и подписанные ими Заключения не должны признаваться доказательствами по делу. По упомянутому уголовному делу об убийстве, «эксперт» М., не имеющий Свидетельства о переаттестации в установленные законом сроки, подписавший 3 заключения дактилоскопической экспертизы, подписывался под ними не как эксперт, а как «Главный специалист ЭКЦ ГУВД» и на указанных Заключениях, вопреки требованиям ст.25 Закона №ФЗ-73 от 31.05.01г. стояла печать не «государственного судебно-экспертного учреждения», а печать «№67» ОВД Долгопрудного. Даже на это Московский областной суд, а впоследствии и коллегия Верховного суда РФ не обратили внимания, осуждая лиц к длительным годам лишения свободы.

Кстати, в ст.204 УПК РФ вообще нет требования о печати, которой должны удостоверяться подписи эксперта или комиссии экспертов. Не урегулирован законодательно и вопрос о том, какая печать должна стоять на Заключении эксперта, при производстве экспертизы сотрудником неэкспертного (государственного или негосударственного) учреждения? На практике встречаются случаи заверения таких Заключений печатью того учреждения, в котором работает проводивший исследование специалист, что нельзя признать основанным на законе действием. В литературе высказывается мнение о том, что в таких случаях Заключение эксперта должно заверяться нотариально.
В связи с принятием Закона № ФЗ-73 от 31.05.01г. приказом Министра юстиции РФ от 23.01.2002г. № 20 было утверждено «Положение об аттестации работников на право самостоятельного производства судебной экспертизы в судебно-экспертных учреждениях Министерства юстиции РФ», цель которого (п.1) «определение уровня профессиональной подготовленности для производства судебных экспертиз». В п.3 этого Положения предусмотрено, кому и при каких условиях присваивается право самостоятельного производства судебных экспертиз. Среди вопросов, которые должен знать эксперт для присвоения ему этого права, в частности, предусмотрено и обязанность знать «современные методы и методики производства экспертиз по своей экспертной специальности и владеть ими». Вопрос о выдаче Свидетельства урегулирован в п.20 этого Положения. В п.24 Положения предусмотрено, что в этом Свидетельстве и Карточке судебного эксперта делаются отметки о том, что эксперту продлено право самостоятельного производства судебной экспертизы. В утвержденной этим же приказом МЮ РФ форме Свидетельства имеется графа «Действительно по «__»______г.».

Отсутствие в уголовно-процессуальном законе (ст.204 УПК РФ) требования об обязательности отражения в Заключении эксперта № и срока действия Свидетельства эксперта о праве на самостоятельное производство экспертизы, как представляется, лишает участников процесса права знать надлежащий ли и полномочный специалист производил экспертизу. Такая ситуация в потенции содержит возможность нарушения охраняемых законом прав подозреваемого, обвиняемого и подсудимого, что нередко, как было показано выше, имеет место на практике.
Кроме того, отсутствие в законе многочисленных правил, вытекающих из обязательных для экспертов Методических рекомендаций Министерства юстиции РФ, МЗ РФ при производстве экспертиз, как представляется, затрудняет для участников процесса оценку заключений экспертов и определение их пригодности для придания им доказательственного значения. Так, в настоящее время действуют и являются обязательными для экспертов Инструкция Министерства юстиции РСФСР от 10.12.1974г. «О порядке производства судебных экспертиз в экспертных учреждениях Министерства юстиции РСФСР»; Методические рекомендации Министерства юстиции РФ, утвержденные Приказом МЮ РФ №346 от 20.12.2002г. «По производству судебных экспертиз в государственных судебно-экспертных учреждениях системы Министерства юстиции РФ».

Эти ведомственные нормативные акты и содержащиеся в них правила имеют, как представляется, важную роль для оценки доказательственной значимости заключений экспертов, соблюдения ими при производстве экспертиз обязательных правил и методик, от чего в немалой степени зависит научная обоснованность сделанных ими выводов, а в конечном итоге судьбы лиц, по делам которых эти экспертизы проводились и легли в основу приговора.
Так, например, по упомянутому уголовному делу Ч. обвиняемому по ст.ст.162, 131 и 132 УК РФ в одном из актов экспертиз (молекулярно-генетической) эксперт пишет: «… путем экстрагации в 10% растворе аммиака в течении 20 часов многочисленных вырезок на трусах, джинсах, гигиенической прокладке, тампонах с содержимым влагалища, ротовой полости и прямой кишки потерпевшей Р., центрифуговали пробирки и удалили избыток жидкости, приготовили мазки из осадков на предметном стекле, которые после испарения жидкости окрашивали 1% раствором соляно-кислого фуксина и микроскопиравали». Название примененной методики и источник этой методики в заключении эксперта не приведены.
По другому уголовному делу по обвинению М. в сбыте наркотиков по ст.228.1 УК РФ автор экспресс-анализа - сотрудник лаборатории ЭКЦ ГУВД пишет: «исследование проводили методами ОХ и ГЖХ с МСД».
Оригинально! Догадайся мол сам.

Между тем, в п.42 упомянутой Инструкции Минюста от 10.12.1974г. указано: «Методы и приемы исследования, а также их результаты излагаются четко, ясно, доступно для понимания лицам, не имеющим специальных познаний, и настолько подробно, чтобы при необходимости можно было проверить правильности выводов эксперта, повторив исследование. СПЕЦИАЛЬНЫЕ ТЕРМИНЫ ДОЛЖНЫ РАЗЪЯСНЯТЬСЯ».
Кроме того, в соответствие с п.9 ч.1 ст.204 УПК РФ и ст.25 ФЗ-73 от 31.05.01г. в заключении эксперта должны быть отражены «содержание и результаты исследований с указанием примененных методов».
В соответствие с п.2.3 Методических рекомендаций Минюста РФ №346 от 20.12.2002г. во вводной части заключения указываются, в т.ч.:
- «…стаж работы по той экспертной специальности, по которой производится судебная экспертиза;
- справочные материалы и нормативные документы (с полным указанием их реквизитов), которыми эксперт руководствовался при разрешении поставленных вопросов».
В соответствие с п.2.4 этих Методических рекомендаций в исследовательской части заключения указываются «примененные методы, методики исследования, специальные программные средства. В случае использования типовых экспертных методик и схем экспертного исследования, изложенных в методических изданиях, на них делается ссылка, и указываются полные сведения об их публикации; в случае применения автоматизированных программ или программных комплексов приводятся данные об учреждении их разработавшем».
В п.41 Инструкции Минюста от 10.12.1974г. предусматривается необходимость отражения «обстоятельств дела – в случаях, когда они имеют существенное значении для дачи заключения». В п.42 этой же Инструкции кроме описания процесса исследования и его результатов предусмотрена необходимость дачи «научного объяснения установленным фактам». Этот же пункт Инструкции помимо обстоятельств, предусмотренных Методическими рекомендациями от 20.12.2002г. для отражения в исследовательской части заключения по вопросу использованных методик, предусматривает также необходимость отражения:
-«способов, приемов экспертного исследования; количество, последовательность и условия выполнения экспертных экспериментов, количество полученных при этом сравнительных образцов и условия их получения»;
-обоснование принятых значений технических величин при производстве расчетов;
-условия применения использованных при исследовании научно-технических средств, технические параметры, принятые в расчетах;
-данные о литературных источниках или справочно-нормативных документах, использовавшихся при проведении исследований (автор или наименование издателя, наименование работы или нормативного документа, место и год издания, страницы).
Немаловажным является и урегулирование этими ведомственными нормативными актами срока производства экспертизы. В действующем законодательстве этот вопрос не урегулирован. Пунктом 29 Инструкции Минюста от 10.12.1974г. установлен срок производства экспертизы «в пределах 10 дней» по материалам «с небольшим количеством объектов или не требующих сложных исследований» и «в пределах 20 дней» по материалам «с большим количеством объектов или требующим сложных исследований». Пункт 30 этой Инструкции устанавливает порядок, при котором, если экспертиза в течении 20 дней не может быть выполнена, то экспертное учреждение уведомляет об этом орган, назначивший экспертизу и устанавливает по согласованию с ним дополнительный срок. Предварительное ознакомление с материалами, согласно этого пункта, не может превышать 5 дней. Следующий, 31 пункт Инструкции устанавливает порядок исчисления сроков, который начинается со дня, следующего за днем поступления материалов в экспертное учреждение, по день направления заключения (сообщения о невозможности дать заключение) органу, назначившему экспертизу. Если окончание срока производства экспертизы приходится на нерабочий день, днем окончания считается следующий за ним рабочий день. Срок производства экспертизы приостанавливается на период ожидания удовлетворения или отказа в удовлетворении ходатайства эксперта о предоставлении дополнительных материалов. Приостановление срока производства экспертизы происходит согласно п.21 Инструкции и при неправильном оформлении органом, назначившим экспертизу материалов направляемых на экспертизу.
Как известно, на практике все чаще приходится сталкиваться с фактами некритического отношения к заключениям экспертов. Между тем, в действующем и ныне постановлении Пленума Верховного суда СССР №1 от 16 марта 1971г. «О судебной экспертизе по уголовным делам» в п.14 прямо предписано: « Обратить внимание судов на необходимость устранения случаев некритического отношения к заключению эксперта. В силу ст.17 Основ уголовного судопроизводства Союза ССР и союзных республик (ныне корреспондирующей ч.2 ст.17 УПК РФ – А.Р.) заключение эксперта не имеет заранее установленной силы, не обладает преимуществом перед другими доказательствами и, как все иные доказательства, подлежит оценке по внутреннему убеждению судей, основанному на всестороннем, полном и объективном рассмотрении всех обстоятельств дела в их совокупности».

В этом же пункте постановления содержатся важные руководящие разъяснения о том, что вероятное заключение эксперта не может быть положено в основу приговора». Между тем, практическим работникам известно, что судебная практика изобилует фактами, во-первых, превуалирования количества вероятных заключений экспертов над категоричными: «может иметь..», «не исключается» и т.п., во-вторых, придания судами таким вероятным заключениям экспертов доказательственного значения и вопреки указанным руководящим разъяснениям, обоснования ими обвинительных приговоров.
В сложившихся условиях, как представляется, защитнику, помимо знания действующего законодательства в области экспертной деятельности, необходимо знание и действующих правил производства различных видов экспертиз, которые регламентируются ведомственными нормативными актами и с помощью которых можно проверить и оценить соблюдение экспертами при производстве того или иного вида экспертизы порядка и методики их проведения, от чего зависит научная обоснованность сделанных выводов и их доказательственная значимость.
Например, всем известно, что в последние годы все чаще в практике судопроизводства приходится сталкиваться с набирающим обороты видом экспертизы - молекулярно-генетической.
Будучи самым современным и наиболее доказательным методом для доказательной идентификации человека (называемым даже генетической дактилоскопией) он одновременно характеризуется и высокой степенью сложности. В связи с этим, как вид медицинской деятельности, генетическая экспертиза подлежит обязательному лицензированию Центральной комиссией Минздрава России по лицензированию медицинской деятельности. Приказом Минздрава России от 24.04.2003г. №161 определено, что молекулярно-генетическая экспертиза может осуществляться в специализированных лабораториях бюро судебно-медицинской экспертизы, имеющих лицензию на данный вид деятельности. В обязательном приложении к такой лицензии, в перечне «Разрешенных видов, методов и работ», должно быть указано: «судебно-медицинская экспертиза вещественных доказательств и исследования биологических объектов – генетическая, код 06.020.4 «Номенклатура работ и услуг по оказанию соответствующей медицинской помощи, подлежащих лицензированию» (Приказ Минздрава России от 26.07.2002г. №238).
Выборочной проверкой проведенной Российским центром судебно-медицинской экспертизы Минздрава России, согласно его информационному письму, вскрыты грубые ошибки, допущенные при производстве молекулярно-генетических экспертиз в ряде территориальных судебно-медицинских учреждений. Если при этом учесть, что цена каждой такой ошибки равна (по уголовным делам) длительным срокам лишения человека свободы, то от степени готовности адвоката к адекватной оценке молекулярно-генетических экспертиз во многом зависит судьба подзащитного. В медицинской литературе отмечаются наиболее часто встречающиеся причины ошибок при производстве молекулярно-генетических экспертиз.
В существующих Методиках возможных причин ошибок при молекулярно-генетических исследованиях, в т.ч. связанных с посторонними примесями, приводящими к неправильному определению геномных профилей и недостаточным исходным количеством матричной ДНК указано «ложное генотипирование».

Ложное генотипирование
Специалисты различат две причины ложного результата похожести одного геномного профиля на другой. Во-первых, присутствие в сравниваемых препаратах ДНК постороннего генетического материала, который может имитировать как совпадение, так и различие их геномных профилей. Во-вторых, этот же эффект может проявиться как результат неправильного генотипирования, в частности ложноопределенной гомо- или гетерозигитности анализируемых объектов. Это связано с артефактами полимеразной цепной реакции, возникающими под влиянием неоптимальных условий ее проведения, среди которых специалисты указывают различные причины, в т.ч.:
- недостаточность исходного материала;
- плохое качество препарата;
-неудачные технические параметры прибора используемого для амплификации ДНК;
- неадекватно подобранный рабочий режим (отжиг при более низкой чем следует температуре) и другие.
По мнению специалистов этой области знаний «Технология генетической экспертизы - инструмент, с помощью которого можно установить истину, но, это происходит лишь тогда, когда этим инструментом пользуются знающие люди».
Как минимум, отмеченные выше самим специалистами причины возможных ошибок при молекулярно-генетических экспертизах – ложное генотипирование, предполагает в работе адвоката необходимость проверки:
-достаточен ли был исходный материал для экспертизы?
-имеются ли сведения о качестве примененных препаратов?
-соответствуют ли технические параметры использованных приборов требованиям ГОСТ?
-правильно ли подбирался рабочий режим температуры?
и другие данные, предусмотренные Методикой проведения данного вида экспертиз.

Как известно, многочисленные правила производства различных экспертиз не могут быть предусмотрены в самом законе. Тем не менее, как представляется, успешная защита по делам, по которым проводились или необходимо провести те или иные экспертизы, объективно требуют от защитника знания этих, обязательных для экспертов правил, как с целью умения при реализации прав предусмотренных ст. 198 УПК РФ грамотно поставить перед экспертизой надлежащие по делу вопросы, так и проверки соблюдения экспертами своих обязанностей и Методических рекомендаций при производстве экспертиз. Эти знания защите необходимы нередко и для заявления ходатайств о переформулировке вопросов поставленных перед экспертизой органом следствия (или судом) или исключении поставленных ими вопросов, которые не относятся к компетенции экспертов (например, правовых вопросов или вопросов из иных областей знания).

Приказом Минздрава РФ №161 от 24 апреля 2003г. утверждена Инструкция по организации и производству экспертных исследований в Бюро судебно-медицинской экспертизы, состоящая из 10 разделов и регламентирующая проведение многочисленных важных экспертных исследований. Описать и подробно проанализировать эти правила с точки зрения выработки приемов и способов работы защитника с ними в рамках данной статьи не представляется возможным. Остановлюсь лишь на ряде часто встречающихся в практике заключениях экспертов по уголовным делам.
Так, раздел У1 Инструкции посвящен Судебно-биологическим экспертным исследованиям.
П.6.2.2 «…расходование объектов производят таким образом, чтобы обеспечить полноту исследовании, а также возможность дополнительных или повторных действий с ними. …на уничтожение следов или изменение их конфигурации должно быть разрешение следователя».
Этот пункт Инструкции в определенной мере соответствующий требованиям ст.ст.10, 14, 16 Закона РФ №73-ФЗ от 31.05.01г. о сохранности объектов исследования и запрете на уничтожение экспертами объектов исследования или существенное изменение их свойств без разрешения органа или лица, назначивших экспертизу в то же время вызывает определенное недоумение. Почему эти нормы связывают запрет уничтожения или существенного видоизменения объектов исследования только с согласием органа или лица, назначивших экспертизу?
Где же учет права обвиняемого (подозреваемого) на защиту? Где учет процессуального равноправия сторон обвинения и защиты в уголовном судопроизводстве?

Практика изобилует фактами не согласованного, а нередко, умышленного уничтожения, как следственными органами, так и по согласованию с ними, экспертами объектов исследованияс целью исключения возможности перепроверки обоснованности экспертного заключения, в ущерб законным интересам привлеченного к уголовной ответственности лица.
Так, по упомянутому делу об убийстве, следователь, действовавший с единственным обвинительным уклоном, допустивший десятки грубых нарушений требований норм УПК РФ вынес постановление об уничтожении вещественных доказательств – полотенца пропитанного кровью – со ссылкой на начавшиеся гнилостны процессы и непригодность в связи с этим этого объекта для экспертного исследования. Сделал он это без привлечения специалиста в этой области. Между тем, следователь не является специалистом, компетентным определять пригодны или нет данные биологические объекты для их экспертного исследования и практика свидетельствует о возможности исследования и обнаружения важных для дела доказательств, в т.ч. и в гнилостных объектах. Так, методика определения групповой принадлежности в гнилостно-измененных объектах исследования описана в руководстве для судебных медиков профессора Барсегянц Л.О. «Судебно-медицинское исследование вещественных доказательств (кровь, выделения, волосы)», М., изд-во Медицина, 1999г., стр.79-82.
По другому упомянутому выше делу, по обвинению М. по ст.228.1 УК РФ эксперт, с согласия следователя израсходовал полностью порошкообразное вещество, которое им было признано наркотическим средством «Амфетамин», в то время как по материалам дела это вещество, при направлении его на экспертизу вещественным доказательством по делу не было признано, а после проведения экспертизы следователем было издано постановление о приобщении к материалам дела этого израсходованного вещества, что по сути означает приобщение к материалам дела «воздуха». При этом, вещество отправленное на экспертизу отличалось по цвету от вещества полученного «заявителем», а перепроверить обоснованность заключения экспертав порядке установленном законом уже невозможно.

Перечень таких примеров можно продолжить и практикующие адвокаты, как представляется, часто сталкиваются с этой, ставшей уже модной практикой уничтожения (полного расходования) объектов исследования, как согласованного с лицами, назначившими экспертизу, так и без оного.
Как представляется, законодательное оставление этого важного вопроса только на усмотрение стороны обвинения, без учета мнения привлеченного к уголовной ответственности лица и его защитника, как минимум является несправедливым.
Пункт 6.2.3 указанной Инструкции устанавливает правило, согласно которому «жидкая кровь и иные скоропортящиеся материалы исследуют не позднее следующего дня после их поступления в отделение».
Как представляется, это правило предполагает в работе адвоката, во-первых, проверку того, что подразумевается под понятием «иные скоропортящиеся материалы»?; во-вторых, доставлены ли жидкая кровь и/или «иные скоропортящиеся материалы» на экспертизу в сроки, приемлемые для их исследования не позднее следующего дня после их поступления в отделение?; повлияло ли и как нарушение этих сроков на результаты исследования?; где и при каком температурном режиме хранились указанные объекты до их исследования?
Пункт 6.2.5 Инструкции требует, чтобы перед проведением каждого исследования проверялась пригодность используемых реактивов и реагентов (их специфичность и активность), что, как представляется, предполагает проверку защитником при ознакомлении с заключением эксперта отражения этого в заключении эксперта.
Следующий немаловажный пункт Инструкции – 6.2.7 регламентирует осмотр и описание вещественных доказательств экспертом и требует указания «полной характеристики следов биологического происхождения. При этом соблюдают основной принцип, позволяющий в последующем на любом этапе следствия или суда опознать эти предметы, т.е. подробно указывают фактуру, основные размеры, отличительные детали, цвет, изношенность, повреждения, загрязнения и др.»
В связи с этим, как представляется, защитник обязан проверить полное отражение всех указанных данных по каждому биологическому объекту и их неизменность и возможность опознания на всех этапах следствия и суда и всех последующих их исследованиях (при дополнительной, повторной, комплексной или комиссионной экспертизах).

Считаю полезным добавить, что после установления защитниками противоречивости экспертиз и материалов, послуживших основаниями для экспертных заключений и возбуждении в ходе судебного следствия соответствующих ходатайств о признании недопустимыми указанных «доказательств», проведении дополнительных, повторных, комиссионных или комплексных экспертиз,«модным» стало привлечение судом «по ходатайству стороны обвинения» в качестве «свидетелей» сотрудников органа следствия, расследовавших дело и допустивших указанные нарушения, для придания видимости законности произведенных незаконных процессуальных действий. К сожалению, суды, со ссылкой на показания указанных «свидетелей» в суде оставляют незамеченными допущенные процессуальные нарушения и придают доказательственное значение такого рода процессуальным документам. Между тем, действующий УПК РФ не предусматривает устранения процессуальных нарушений следователей и прокуроров путем их допроса в качестве «свидетелей» по расследованным ими делам.

Так, по упомянутому делу об убийстве, в связи с обнаружением подлога вещественных доказательств: следов пальцев рук, откопированных на светлую дактопленку, которая по протоколу осмотра места происшествия не применялась и обнаружением разности размеров объектов исследования по протоколу осмотра места происшествия и по заключению эксперта, в качестве «свидетелей» в суд были приглашены следователь по делу и участвовавший с ним при осмотре места происшествия специалист ЭКЦ ГУВД, которые «объяснили» эти противоречия «многочасовостью» осмотра места происшествия и, связанной с этим «усталостью»; производством измерений в перчатках, «чем могут объясняться огрехи измерений» и т.п.
Пункт 6.2.8 Инструкции предъявляет особые требования к описанию «следов биологического происхождения». «В обязательном порядке отмечают: локализацию следа, его цвет, форму, контуры, степень пропитывания, уплотнение, размеры, особенности».
Эти данные, как представляется, могут иметь очень важное значение для оценки защитником обоснованности заключения эксперта, соблюдения последним предъявляемых законом и Инструкциями требований к заключению эксперта, и, наконец, правомерности вообще производства экспертизы. К сожалению, на практике редко обращают внимание на обязанность эксперта составить мотивированное письменное сообщение о невозможности дать заключение …., если поставленные вопросы выходят за пределы специальных знаний эксперта, объекты исследования и материалы дела непригодны или недостаточны для проведения исследований и дачи заключения и эксперту отказано в их дополнении; современный уровень развития науки не позволяет ответить на поставленные вопросы».

Между тем, таких оснований на практике не мало. Например, требования указанной Инструкции об отражении «фактуры, на которой обнаружен след, его размера, степени пропитывания» непосредственно связаны с вопросом: какое количество биологического вещества представляет из себя этот след? Связанным с ним является важный вопрос о том, достаточно ли количество обнаруженного вещества для производства необходимого полного исследования или исследований с ним и сохранения его части для последующих аналогичных и дополнительных исследований для проверки научной обоснованности сделанных заключений и выводов и выполнения, тем самым, требований Закона РФ №ФЗ-73 от 31.05.01г.?

Как представляется, по каждой Методике исследования предусмотрено «свое» необходимое количество исследуемого биологического вещества, для выполнения требований закона и Методических рекомендаций о данном исследовании. Если защитник знаком с указанными Методическими рекомендациями и, в связи с этим, знает, что, например, для полноценного выявления следов спермы по имеющимся методикам минимально необходимым его количеством должно быть 0,1мл., а объем биологического вещества, обнаруженного на непропитываемой фактуре составляет значительно меньшее количество, то о каком правомерном и полноценном экспертном исследовании может идти речь, если эксперт в этих случаях в соответствие с требованиями ст.16 ФЗ-73 от 31.05.01г. обязан составить мотивированный письменный отказ от дачи заключения с приведением мотивов такого решения, а не давать в угоду следственным органам Заключение «об обнаружении» следов спермы на исследуемом объекте!
Требования указанного пункта Инструкции об отражении «локализации, цвета, формы, контуров» биологического объекта могут оказаться полезными для выяснения срока давности этого следа, механизма его образования и других, важных для защиты вопросов.
Пункт 6.3.4.2. Инструкции предусматривает возможности установления группы крови (в случае отсутствия интересуемого лица) по результатам исследования пота с носильных вещей данного лица.
Пункт 6.3.7 Инструкции предусматривает возможности определения по исследованию крови пола и регионального происхождения крови по специальным методикам:
-принадлежность крови беременной женщине с помощью гравидадиагностикума;
-дифференцирование периферической и менструальной крови электрофоретическим и цитологическим методами.

К сожалению, на практике незнание или недостаточное знание защитниками этих вопросов, отсутствие необходимого опыта, затрудняют «борьбу» с такого рода «экспертными заключениями», что ведет к известным последствиям для защищаемого лица. Конечно же, нельзя требовать от защитника, чтобы он одновременно был специалистом в многочисленных отраслях знаний, в области которых производятся экспертизы. Но, как представляется, защитник должен обладать знаниями механизма борьбы с такими экспертизами. Кроме того, как известно, ныне действующий УПК РФ позволяет защитнику при необходимости обращаться на договорной основе к альтернативным экспертам (специалистам) соответствующих отраслей знаний, которые могут помочь защитнику как в адекватном понимании заключения эксперта, оценке его научной обоснованности, так и в опровержении необоснованных экспертных заключений. Как представляется, эффективным является и возможность приглашения адвокатом по своей инициативе альтернативного эксперта (специалиста) в суд для его допроса по ходатайству защиты, в чем суд в соответствие с требованиями ч.4 ст.271 УПК РФ не вправе отказать стороне защиты.

Кроме того, в связи с недавно опубликованным 10.03.2007г. Административным регламентом Федеральной службы по надзору в сфере здравоохранения и социального развития по исполнению государственных функции по осуществлению контроля за порядком производства медицинской экспертизы, утв. Приказом Минздрава РФ №900 от 31.12.2006г. и зарегистрированным в Минюсте РФ 19.02.2007г. под №8959, представляется эффективным и перспективным направлением «борьбы» с научно необоснованными и процессуально ущербными заключениями экспертов своевременное, т.е. уже на стадии предварительного расследования дела, после ознакомления с такими заключениями, обжалование их в предусмотренный указанным регламентом орган – Федеральную службу по надзору в сфере здравоохранения. Право на обжалование такого рода экспертиз предусмотрено ст.6 ФЗ -73 от 31.05.2001г.

Знание возможностей современных экспертных исследований и правил их проведения во многом поможет защитнику учесть это при построении линии защиты и адекватной оценке экспертных заключений.
Итогом этой кропотливой и, безусловно, сложной работы защитника по неравной борьбе с такого рода заключениями «экспертов» может оказаться чувство глубокого удовлетворения исполненным долгом, а возможно и спасенных человеческих судеб.

Адвокат Адвокатской консультации № 63
Межреспубликанской коллегии адвокатов Р.Г.Амбарцумов

В связи с вопросами, возникающими у судов при применении норм Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, регулирующих производство судебной экспертизы по уголовным делам, Пленум Верховного Суда Российской Федерации, руководствуясь статьей 126 Конституции Российской Федерации, постановляет:

1. Обратить внимание судов на необходимость наиболее полного использования достижений науки и техники в целях всестороннего и объективного исследования обстоятельств, подлежащих доказыванию по уголовному делу, путем производства судебной экспертизы во всех случаях, когда для разрешения возникших в ходе судебного разбирательства вопросов требуется проведение исследования с использованием специальных знаний в науке, технике, искусстве или ремесле. Если же проведение исследования не требуется, то возможен допрос специалиста.

2. Согласно положениям части 2 статьи 195 УПК РФ судебная экспертиза производится государственными судебными экспертами и иными экспертами из числа лиц, обладающих специальными знаниями.

Государственными судебно-экспертными учреждениями являются специализированные учреждения (подразделения) федеральных органов исполнительной власти, органов исполнительной власти субъектов Российской Федерации, предусмотренные статьей 11 Федерального закона «О государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации».

К иным экспертам из числа лиц, обладающих специальными знаниями, относятся эксперты негосударственных судебно-экспертных учреждений, а также лица, не работающие в судебно-экспертных учреждениях.

Под негосударственными судебно-экспертными учреждениями следует понимать некоммерческие организации (некоммерческие партнерства, частные учреждения или автономные некоммерческие организации), созданные в соответствии с Гражданским кодексом Российской Федерации и Федеральным законом «О некоммерческих организациях», осуществляющие судебно-экспертную деятельность в соответствии с принятыми ими уставами.

3. В целях обеспечения реализации участвующими в деле лицами их права на отвод эксперта (статья 70, пункт 2 части 1 и часть 2 статьи 198 УПК РФ) в определении (постановлении) о назначении экспертизы необходимо указывать наименование экспертного учреждения (пункт 60 статьи 5 УПК РФ), в котором должна быть произведена экспертиза, а при невозможности производства экспертизы в этом учреждении — вновь выносить определение (постановление) о назначении экспертизы в другом экспертном учреждении. По ходатайству указанных лиц дознаватель, следователь, суд обязаны сообщать фамилию, имя, отчество эксперта, которому руководителем государственного судебно-экспертного учреждения поручено производство экспертизы.

При поручении производства экспертизы лицу, не являющемуся государственным судебным экспертом, суду следует предварительно запросить сведения, касающиеся возможности производства данной экспертизы, а также сведения об эксперте, в том числе его фамилию, имя, отчество, образование, специальность, стаж работы в качестве судебного эксперта и иные данные, свидетельствующие о его компетентности и надлежащей квалификации, о чем указать в определении (постановлении) о назначении экспертизы, и при необходимости приобщить к материалам уголовного дела заверенные копии документов, подтверждающих указанные сведения.

В случае поручения производства экспертизы лицу, не работающему в судебно-экспертном учреждении, разъяснение прав и обязанностей, предусмотренных статьей 57 УПК РФ, возлагается на суд, принявший решение о назначении экспертизы.

4. Вопросы, поставленные перед экспертом, и заключение по ним не могут выходить за пределы его специальных знаний.

Постановка перед экспертом правовых вопросов, связанных с оценкой деяния, разрешение которых относится к исключительной компетенции органа, осуществляющего расследование, прокурора, суда (например, что имело место — убийство или самоубийство), как не входящих в его компетенцию, не допускается.

5. В тех случаях, когда в государственном судебно-экспертном учреждении, обслуживающем определенную территорию, невозможно производство судебной экспертизы в связи с отсутствием эксперта конкретной специальности или надлежащей материально-технической базы либо специальных условий для выполнения исследований, а также при наличии обстоятельств, указанных в статье 70 УПК РФ, т.е. когда все компетентные государственные судебно-экспертные учреждения на данной территории не могут выступить в этом качестве, ее производство может быть поручено государственным судебно-экспертным учреждениям, обслуживающим другие территории, негосударственному судебно-экспертному учреждению или лицу, не работающему в судебно-экспертном учреждении, в том числе сотруднику научно-исследовательского учреждения, вуза, иной организации, обладающему специальными знаниями и имеющему в распоряжении необходимое экспертное оборудование.

В определении (постановлении) о назначении экспертизы суду следует мотивировать поручение исследований экспертным учреждениям либо конкретному лицу.

6. Справки, акты, заключения и иные формы фиксации результатов ведомственного или другого исследования, полученные по запросу органов предварительного следствия или суда, не могут рассматриваться как заключение эксперта и служить основанием к отказу в проведении судебной экспертизы.

Указанные положения не препятствуют приобщению к материалам уголовного дела и использованию в процессе доказывания заключения специалиста, полученного в соответствии с частью 3 статьи 80 УПК РФ.

7. По смыслу уголовно-процессуального закона, согласие подозреваемого, обвиняемого, подсудимого, лица, в отношении которого рассматривается вопрос о применении принудительных мер медицинского характера, на проведение в отношении его судебной экспертизы не требуется.

Вместе с тем суду следует обеспечить лицу, в отношении которого решается вопрос о применении принудительных мер медицинского характера, возможность участвовать в судебном заседании при решении вопроса о проведении в отношении него судебной экспертизы и самостоятельно реализовать права, предусмотренные частью 1 статьи 198 УПК РФ, за исключением случаев, когда физическое и (или) психическое состояние не позволяет ему предстать перед судом.

Недопустимо назначение и производство судебной экспертизы в отношении потерпевшего, за исключением случаев, предусмотренных пунктами 2, 4, 5 статьи 196 УПК РФ, а также в соответствии с частью 5 статьи 56, частью 4 статьи 195 УПК РФ в отношении свидетеля без их согласия либо согласия их законных представителей, которые даются указанными лицами в письменном виде.

8. Исходя из положений, указанных в пунктах 5, 9, 11 части 2 статьи 42, статьи 198 УПК РФ, суду надлежит обеспечить потерпевшему возможность знакомиться с постановлением о назначении судебной экспертизы независимо от ее вида и с полученным на ее основании экспертным заключением либо с сообщением о невозможности дать заключение; право заявить отвод эксперту или ходатайствовать о производстве судебной экспертизы в другом экспертном учреждении, о привлечении в качестве эксперта указанного им лица либо о производстве судебной экспертизы в конкретном экспертном учреждении, о внесении в определение (постановление) о назначении судебной экспертизы дополнительных вопросов эксперту.

Свидетель пользуется такими же правами, как и потерпевший, лишь при условии назначения и производства судебной экспертизы в отношении его самого.

Участники судебного разбирательства по их ходатайствам с согласия суда вправе присутствовать при производстве экспертного исследования, производимого вне зала судебного заседания, за исключением случаев, когда суд по ходатайству эксперта сочтет, что данное присутствие будет препятствовать производству экспертизы. Факт присутствия участника судебного разбирательства при производстве судебной экспертизы вне зала судебного заседания следует отразить в заключении эксперта.

9. Разъяснить судам, что подозреваемый, обвиняемый и их защитники, а также потерпевший должны быть ознакомлены с постановлением о назначении экспертизы до ее производства. В том случае, если лицо признано подозреваемым, обвиняемым или потерпевшим после назначения судебной экспертизы, оно должно быть ознакомлено с этим постановлением одновременно с признанием его таковым, о чем составляется соответствующий протокол.

10. В описательной части судебного решения о помещении подозреваемого или обвиняемого в соответствующее медицинское учреждение для стационарного обследования при производстве судебно-медицинской или судебно-психиатрической экспертизы на основании статьи 203 УПК РФ, следует обосновать такое решение, а в резолютивной части указать, в какое именно учреждение лицо направляется для обследования.

11. Согласно части 1 статьи 30 Федерального закона «О государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации» лицо может быть помещено в медицинский стационар для производства судебно-медицинской или судебно-психиатрической экспертизы на срок до 30 дней. В случае необходимости по мотивированному ходатайству эксперта или комиссии экспертов срок пребывания лица в медицинском стационаре может быть продлен постановлением судьи районного суда по месту нахождения указанного стационара еще на 30 дней.

Ходатайство эксперта или комиссии экспертов о продлении срока пребывания лица в медицинском стационаре должно быть представлено в районный суд по месту нахождения указанного стационара не позднее чем за три дня до истечения 30-дневного срока. Такое ходатайство подлежит рассмотрению по правилам статьи 165 УПК РФ.

Лицу, в отношении которого решается вопрос о помещении в медицинский стационар для производства судебно-медицинской или судебно-психиатрической экспертизы либо о продлении срока его пребывания в медицинском стационаре, следует обеспечить возможность участия в судебном заседании и реализации предусмотренных уголовно-процессуальным законом прав, за исключением случаев, когда физическое и (или) психическое состояние не позволяет ему предстать перед судом.

В течение трех дней со дня получения ходатайства о продлении срока пребывания лица в медицинском стационаре судье следует вынести постановление и уведомить эксперта или комиссию экспертов о принятом решении. В случае отказа в продлении срока пребывания лица в медицинском стационаре оно подлежит выписке из него.

В исключительных случаях в том же порядке возможно повторное продление срока пребывания лица в медицинском стационаре. Общий срок пребывания лица в указанном стационаре при производстве одной судебной экспертизы не может превышать 90 дней.

Руководитель медицинского стационара должен известить лицо, находящееся в указанном стационаре, а также орган или лицо, назначившие судебную экспертизу, о заявленном ходатайстве и вынесенном судьей решении.

12. В необходимых случаях, когда исследование выходит за пределы компетенции одного эксперта или комиссии экспертов, в соответствии со статьей 201 УПК РФ может быть назначено производство комплексной экспертизы, осуществляемой несколькими экспертами на основе использования разных специальных знаний. Эксперты при этом составляют совместное заключение. В заключении экспертов должно быть указано, какие исследования провел каждый эксперт, какие факты лично он установил и к каким пришел выводам.

Каждый эксперт вправе подписать общее заключение либо ту его часть, которая отражает ход и результаты проведенных им лично исследований.

Если эксперт обладает достаточными знаниями, необходимыми для комплексного исследования, он вправе дать единое заключение по исследуемым им вопросам.

Эксперт дает заключение от своего имени на основании исследований, проведенных им в соответствии с его специальными знаниями, и несет за данное им заключение ответственность в установленном законом порядке.

13. В соответствии с частью 1 статьи 207 УПК РФ основаниями для проведения дополнительной экспертизы, поручаемой тому же или другому эксперту, являются недостаточная ясность или полнота заключения эксперта либо возникновение новых вопросов в отношении ранее исследованных обстоятельств уголовного дела.

Под недостаточной ясностью следует понимать невозможность уяснения смысла и значения терминологии, используемой экспертом, методики исследования, смысла и значения признаков, выявленных при изучении объектов, критериев оценки выявленных признаков, которые невозможно устранить путем допроса в судебном заседании эксперта, производившего экспертизу.

Неполным является такое заключение, в котором отсутствуют ответы на все поставленные перед экспертом вопросы, не учтены обстоятельства, имеющие значение для разрешения поставленных вопросов.

14. В зависимости от характера вопросов и объема исследуемых материалов дополнительная экспертиза может быть произведена в судебном заседании.

В тех случаях, когда возникает необходимость в разрешении новых вопросов в отношении исследованных ранее объектов, экспертиза назначается в порядке статьи 195 УПК РФ и ее производство поручается, как правило, тому же эксперту, если предстоящее исследование не выходит за рамки его специальных знаний.

15. Согласно части 2 статьи 207 УПК РФ при возникновении сомнений в обоснованности заключения эксперта или при наличии противоречий в выводах экспертов по тем же вопросам может быть назначена повторная экспертиза, производство которой поручается другому эксперту.

Суд также вправе назначить повторную экспертизу, если установит факты нарушения процессуальных прав участников судебного разбирательства при назначении и производстве судебной экспертизы, которые повлияли или могли повлиять на содержание выводов экспертов.

16. По уголовным делам частного обвинения, возбуждаемым по заявлению потерпевшего или его законного представителя (часть 1 статьи 318 УПК РФ), судья может решить вопрос о назначении экспертизы при подаче ими заявления в суд либо на стадии судебного разбирательства путем вынесения соответствующего постановления. При этом должны быть соблюдены права обвиняемого, подсудимого, а также потерпевшего, установленные уголовно-процессуальным законом.

17. Рекомендовать судам в случае производства экспертизы в суде (статья 283 УПК РФ) экспертом, ранее не участвовавшим в деле в этом качестве, в необходимых случаях выносить два процессуальных документа (определения, постановления): первый — о назначении экспертизы, в котором привести данные об эксперте, имея в виду, что эксперт вправе участвовать в исследовании обстоятельств дела, относящихся к предмету экспертизы, только после вынесения определения о назначении экспертизы, и второй — после выполнения соответствующей процедуры — о постановке вопросов перед экспертом.

Председательствующему в судебном заседании следует принимать предусмотренные законом меры к исследованию в суде обстоятельств, необходимых для дачи экспертом заключения, в том числе, о количестве, объеме и других характеристиках объектов и материалов, необходимых для производства исследований, и лишь после этого предлагать участникам судебного разбирательства представлять в письменном виде вопросы эксперту.

Если подсудимый в силу физических или психических недостатков не может изложить вопросы в письменном виде, участвующий в рассмотрении уголовного дела защитник в соответствии с пунктом 3 части 1 статьи 51 УПК РФ оказывает ему необходимую помощь в выполнении требований части 2 статьи 283 УПК РФ; при наличии таких недостатков у потерпевшего эти требования выполняет его законный представитель или представитель в соответствии со статьей 45 УПК РФ.

Замена производства экспертизы, если имеются основания для ее производства, допросом эксперта не допускается.

Согласно положениям статьи 283 УПК РФ в определении (постановлении) помимо вопросов, предлагаемых судом на разрешение эксперта, должно быть указано, какие вопросы, представленные участниками судебного разбирательства, судом отклонены с приведением мотивов их отклонения. При этом суд не связан формулировкой и перечнем вопросов, предложенных участниками судебного разбирательства, а также поставленных перед экспертом в процессе предварительного расследования.

18. Обратить внимание судов на то, что в соответствии с пунктом 3 части 2 статьи 74 УПК РФ доказательствами по уголовному делу являются заключение и показания эксперта, которые, как и все доказательства (статья 240 УПК РФ), подлежат непосредственному исследованию в судебном заседании (за исключением случаев, предусмотренных разделом X Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации).

19. При оценке судом заключения эксперта следует иметь в виду, что оно не имеет заранее установленной силы, не обладает преимуществом перед другими доказательствами и, как все иные доказательства, оценивается по общим правилам в совокупности с другими доказательствами. Одновременно следует учитывать квалификацию эксперта, выяснять, были ли ему представлены достаточные материалы и надлежащие объекты исследования.

Для оказания помощи в оценке заключения эксперта и допросе эксперта по ходатайству стороны или по инициативе суда может привлекаться специалист. Разъяснения специалист дает в форме устных показаний или письменного заключения.

Суду надлежит указать, к каким выводам пришел эксперт в результате исследования, а не ограничиваться лишь ссылкой в приговоре на его заключение.

Оценка заключения эксперта может быть оспорена только вместе с приговором или иным итоговым судебным решением при его обжаловании в установленном законом порядке.

20. Обратить внимание судов на то, что заключение и показания специалиста даются на основе использования специальных знаний и, так же как заключение и показания эксперта в суде, являются доказательствами по делу (часть 2 статьи 74 УПК РФ). При этом следует иметь в виду, что специалист не проводит исследование вещественных доказательств и не формулирует выводы, а лишь высказывает суждение по вопросам, поставленным перед ним сторонами. Поэтому в случае необходимости проведения исследования должна быть произведена судебная экспертиза.

Заключение и показания специалиста подлежат проверке и оценке по общим правилам (его компетентность и незаинтересованность в исходе дела, обоснованность суждения и др.) и могут быть приняты судом или отвергнуты, как и любое другое доказательство.

21. Специалист, участвовавший в производстве какого-либо следственного действия, при необходимости может быть допрошен в судебном заседании об обстоятельствах его производства в качестве свидетеля. Показания специалиста, приглашенного сторонами, даются им по правилам, предусмотренным для допроса лица в качестве свидетеля.

22. В силу положений части 4 статьи 271 УПК РФ суд не вправе отказать в удовлетворении ходатайства о допросе в судебном заседании лица в качестве специалиста, явившегося в судебное заседание по инициативе любой стороны. При рассмотрении такого ходатайства суду следует проверять, обладает ли данное лицо специальными знаниями в вопросах, являющихся предметом судебного разбирательства.

Суд вправе в соответствии с частью 1 статьи 69, пунктом 3 части 2 статьи 70, частью 2 статьи 71 УПК РФ принять решение об отводе специалиста в случае непредставления документов, свидетельствующих о наличии специальных знаний у лица, о допросе которого в качестве специалиста было заявлено ходатайство, признания этих документов недостаточными либо ввиду некомпетентности, обнаружившейся в ходе его допроса.

23. Возмещение расходов и выплату вознаграждения экспертам, за исключением случаев, когда обязанности исполнялись ими в порядке служебного задания, в связи с их вызовом в органы дознания, предварительного следствия, прокуратуру или в суд, необходимо производить немедленно по выполнении этими лицами обязанностей независимо от фактического взыскания процессуальных издержек с осужденных (пункт 14 «Инструкции о порядке и размерах возмещения расходов и выплаты вознаграждения лицам в связи с их вызовом в органы дознания, предварительного следствия, прокуратуру или в суд», утвержденной Постановлением Совета Министров РСФСР от 14 июля 1990 г., в редакции Постановлений Правительства Российской Федерации от 2 марта 1993 г. и от 4 марта 2003 г.).

24. Суд апелляционной инстанции вправе назначить судебную экспертизу, в том числе дополнительную и повторную (часть 5 статьи 365 УПК РФ). В суде кассационной инстанции непосредственно исследуется заключение эксперта в соответствии с требованиями главы 37 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, а в надзорной инстанции проверяется законность и обоснованность судебного решения на основании тех доказательств, которые были предметом исследования в судах первой, апелляционной и кассационной инстанций.

При наличии сомнений в заключении эксперта, выводы которого повлияли или могли повлиять на правильное разрешение судом вопросов, указанных в части 1 статьи 299 УПК РФ, суд в кассационном, а также с учетом требований статьи 405 УПК РФ в надзорном порядке вправе отменить приговор и направить дело на новое судебное разбирательство.

25. С принятием настоящего постановления признать не действующим на территории Российской Федерации постановление Пленума Верховного Суда СССР от 16 марта 1971 года N 1 «О судебной экспертизе по уголовным делам».

Председатель Верховного Суда Российской Федерации

В. Лебедев

Секретарь Пленума, судья Верховного Суда Российской Федерации

Назначение судебной экспертизы в расследовании уголовного дела. Виды экспертиз в уголовном процессе Выводы эксперта по уголовному делу

Введение

3

1. Экспертиза и основания для ее назначения

4

2. Заключение эксперта. Понятие, содержание, структура

11

2.1. Понятие заключения эксперта

11

2.2. Содержание и структура заключения эксперта

15

3. Оценка заключения эксперта

20

3.1. Задачи оценки заключения эксперта

20

3.2. Доказательственное значение заключения эксперта

22

Заключение

26

Список литературы

27

ВВЕДЕНИЕ